Марина Дечко: Дочь алхимика

— Как и мы, моя дорогая. Кстати, о счастье… — Муж снова приподнял мой подбородок кончиками пальцев, заставив вспомнить тот день, когда этот жест был прощальным. Не сдержав эмоций, ощутила, как глаза увлажнились: в последнее время я стала на редкость сентиментальной. — Что с тобой? Опять воспоминания?

Пришлось кивнуть: речи о том, чтобы обмануть мужа, не было — он слишком хорошо меня знал. Огненный маг крепко сгреб меня в охапку, с горячностью прошептав у самого виска:

— Больше не позволю, слышишь? Дурные вещи должны случаться с людьми лишь единожды. Я обещаю…

Он шептал на ушко ласковые слова, опаляя кожу жаркими поцелуями, и спустя всего несколько минут я почувствовала, как голова закружилась. Темная сочная зелень, сладко пахнущая сиренью, сделала небольшой виток — и уже в следующее мгновение я оказалась на руках мужа.

— Вернемся домой? — участливо спросил он. — Тебе нужен отдых.

— Головокружения возобновились, — нехотя пояснила я. — Уже вторую неделю подряд. И, кажется, становится только хуже: ко всему добавились утренние недомогания, все чаще отзывающиеся приторной тошнотой. Боюсь, мой дар снова выходит из-под контроля.

Блестевшие в свете дворцовых фонарей глаза мужа затопила бескрайняя нежность, разбудившая успевшее стать родным тепло послушного мне огня. Внутри зажглись крошечные чертики искорок, заскакав под кожей легкими вспышками, а Николай с любовью прошептал:

— Знаю.

— Как? Ты говорил с Поляковыми? Они могут это остановить?

Муж загадочно улыбнулся, снова позволив себе подурачиться, и протянул на раскрытой ладони прозрачный кристалл.

— Друза памяти? — Ничего не понимая, коснулась острых граней кристалла, тот сразу же вспыхнул в ответ, озарив пространство вокруг нас тусклым светом.

— Это подарок. На день рождения. — Мой огненный маг снова опалил губы поцелуем — на сей раз не просто чувственно, но явно давая понять, что возвращаться во дворец совсем не планирует.

А я недоуменно поинтересовалась:

— Еще один? Утром ты подарил мне чудесный гарнитур из аквамариновых камней. Ближе к обеду — белоснежного скакуна. А под вечер — новую оранжерею, открытую в нашем поместье в Шуваловке. Не слишком ли много подарков для одного дня? — с шутливым упреком пожурила Николая. — К тому же на прошлой неделе мы отмечали мои именины, а за несколько дней до этого — начало весны. И каждый раз — подарки… Ты балуешь меня!..

— Этот — особенный, — пояснил муж, снова целуя в шею. — Смотри.

И он крутанул вокруг широкой оси несколько кристаллов, позволив замершей картинке ожить.

— Высокородное дерево? — выдохнула удивленно. — Мы…

Догадка вспыхнула яркой волной, заставив с жаром обнять маркиза, прошептав в самые губы:

— Неужели?..

— Да, — нежно отозвался он. — На огненной ветке совсем недавно зажегся новый бутон. Он еще, конечно, совсем маленький, но растет с каждым днем. Я самолично наведываюсь с императором в древнюю усыпальницу, совершенно не способный не взглянуть на него хотя бы раз в сутки.

— И Павел позволяет? — засмеялась я, представив недовольство молодого императора, которого ежедневно отвлекают от государственных дел, чтобы взглянуть на зарождение нового подданного.

— Да! — так же смеясь, отозвался муж. — Конечно, ворчит каждый раз, что если его навещать регулярно, то от этого он быстрее не распустится. Но мне кажется, ввиду последних счастливых событий, произошедших у него самого, старый друг начал относиться к моим причудам с пониманием. Не думаю, что императорская чета станет тянуть с наследником целый год…

— Мы тоже не тянули, — с шутливым укором улыбнулась я. — Просто все происходит ровно тогда, когда должно.

— Ты права, дорогая, — покорно согласился муж.

Его ладони прочно обхватили мою талию, чтобы минутой позже перенести в родовой особняк на Парковой. Я не была здесь последние три месяца: супруг настаивал, чтобы до открытия сезона мы оставались в Шуваловке. И вот — первый бал и первый визит домой, в Петергоф.

Гостиная осталась все той же — с чуть тяжеловесной мебелью и обилием позолоты, сверкающей в пламени десятков свечей. Лестница, длинный коридор, стены которого сплошь увешаны портретами почивших маркизов Левшиных. И наша спальня…

Но огненный маг, загадочно улыбаясь, провел меня чуть дальше, толкнув рукой следующую дверь. Створка отошла бесшумно, приоткрыв темноту ночной прохлады, — окно совсем недавно было настежь раскрытым.