Елена Гуйда - Шарлотта

Земля снова вздрогнула. Я только чудом удержалась на ногах, но не прервала заклинание.

Вспышка на какое-то мгновение ослепила меня, магия выплеснулась резким порывом. Мир закружился, закачался, зазвенел от напряжения.

Шорох уже не казался шорохом. Мне чудился грохот, набатом стучащий сквозь пульс в висках.

Я бы обязательно упала, если бы меня не поддержали. В глазах плыло. Но голос я узнала сразу.

- Миледи, как же так? А главное, зачем? – поинтересовался неожиданный помощник. – Впрочем, это теперь не важно.

В лицо полетела искрящаяся магией пыльца. Золотая пыль? Опять?! Как так?

Но больше я ни о чем думать не могла. Сознание заволокло темной пеленой, наполненной кошмарами, драконами и горечью очередного разочарования.

Мое отражение в зеркале, облаченное в богатый светлый свадебный наряд, множество драгоценностей и Кеннет рядом – казались каким-то ночным кошмаром. В голове билась истеричная мысль – это все просто иллюзия, бред. Этого просто не может быть. Но ни пошевелиться, ни хоть звук выдавить не получалось. Словно я превратилась в статую.

От Золотой пыли мне бы так ужасно не было. Вероятно, меня еще и опоили чем-то. Вот только чем? И как скоро пройдет действие зелья? Что-то мне совсем не нравилось происходящее.

Сознание до этого момента возвращалось неохотно, болезненно стучась в виски, сжимая горло раскаленным кольцом. Оно накатывало, как морские волны, и, едва я пыталась вынырнуть из этой липкой темноты, утаскивало обратно в беспамятство.

Я потерялась во времени, пространстве, собственных иллюзиях и страхах.

Связным был только вопрос – как прошла встреча Стива и Сшала? К чему это привело? Жив ли вообще мой лорд? Жив! Однозначно жив! Он не может меня бросить вот так. Он обязательно за мной придет.

Хотелось крикнуть, разнести все в пух и прах, но даже пальцем по собственной воле пошевелить было сложно. Меня мыли служанки, одевали, теперь вот фиктивный, как мне казалось, жених надевал родовые украшения и перстень на палец. А я была просто куклой – живой, но молчаливой и безвольной.

- Сын, мне кажется, ты совершаешь ужасную глупость, – подала голос леди Ион. Сидя в глубоком кресле и откровенно морщась, она бросала на меня полные неприязни взгляды. – Подбирать подстилки – не в правилах дома Ионов.

Леди Ион от нервозности обстановки посерела, губы, вытянувшиеся в тонкую линию – побелели, но глаза лихорадочно блестели. Ей бы показаться лекарю – как бы удар не хватил. Но мои бесценные советы остались при мне ввиду моего плачевного состояния.

Замечание матери пошатнуло уверенность Кеннета. Он окинул меня внимательным взглядом. Но тут заговорил тот, чьими стараниями я и оказалась здесь – лир Самгейл. А ведь я успела сбросить его со счетов, посчитала непричастным, заподозрив в предательстве Фридрига. Сейчас моя душа требовала возмездия. Не за мое похищение. Демон с ним. За то, что покушался на жизнь того, кого выбрало мое сердце – Стивена Рендела.

- Вы сейчас говорите о леди, – низкий голос Самгейла прокатился по покоям громовым раскатом. – Вы забываете, что она была пленницей. А у пленниц мнения не спрашивают.

У меня спрашивали. Со мной вообще обходились куда лучше, чем когда-либо в жизни. Ни в Ньеркеле, ни Рендереле меня так не оберегали, как в Гнезде дракона. И я поймала себя на мысли, что хочу обратно. Хочу чтобы Стив обнял меня, спрятал от всего мира в глухом лесу. Чтобы больше никто не смел обзывать меня подстилкой. Он единственный, кто не пытался использовать меня как разменную монету или породистую лошадь.

- Я слышала, что ее не сильно тяготило внимание этого самозванца, – фыркнула моя несостоявшаяся свекровь.

Это еще кто самозванец! Кеннеты получили титул совсем незаслуженно. И теперь я в этом убедилась.

От замечания матери перекосило Кеннета. До этого момента он не пытался проявить характер. Вероятно, потому, что проявлять было нечего.

- В любом случае леди Ньер даст нам возможность породниться с королем, – обронил он. – А наши дети будут в очереди на трон. И не так уж и далеко от короны.

О-о! Какие амбиции, оказывается, кроются за трусливым блеяниям лорда Иона. Не будь я опоена зельем, остолбенела бы от его заявлений.

Но… Меня эти заговорщики воспринимали как предмет мебели. Впрочем, я как-то так себя и чувствовала – без посторонней помощи не могла пошевелиться, а уж о том, чтобы высказать свое мнение по поводу всего происходящего, и речи быть не могло.