Елена Гуйда - Шарлотта

Взгляд лениво скользил по лицам и что-то в груди затягивалось пружиной от желания увидеть того самого Стю. Необъяснимое желание, противоречащее здравому смыслу. Как я ни старалась, но не могла себя заставить бояться или ненавидеть этого мужчину. Нас словно связывало нечто, вынуждающее доверять этому человеку. Неужели, причиной всему был тот проклятый поцелуй в альтанке, от воспоминания о котором, у меня до сих пор внутри все замирало, а по коже бежали мелкие мурашки. Даже несмотря на понимание, что предназначен он был совершенно другой девушке.

Погрузившись в размышления, я не сразу услышала, как скрипнула дверь, и в комнате появился еще один человек. Скорее почувствовала легкое дуновение ворвавшегося в окно сквозняка. Я повернулась раньше, чем осознала происходящее.

В нескольких шагах от меня возвышалась, немного раскачиваясь высокая, могучая фигура. Сначала я даже подумала, что это Стю решил мне пожелать спокойной ночи или наконец объяснить свои цели и мою роль в его планах. Но нет. Визитер застыл, словно разглядывал мой, точно такой же, полагаю, темный силуэт. Главарь этой банды был куда разговорчивей и самоуверенней. Да и повыше ростом и пошире в плечах.

- Кто вы? И что вам от меня нужно? – не выдержав затянувшейся паузы, спросила я.

Можно бы пригрозить ему тем, что я закричу, позову на помощь. Но придет ли эта самая помощь?

- Красивая пташка из садов Иона попала в клетку, - прогудел густой бас. Я даже вздрогнула от неожиданности и страха, не совсем понимая, что он хочет этим сказать. – И теперь с пташкой поиграют кошки…

Кажется, мужчина был чертовски пьян. Пытался выражаться поэтически о не самых приятных и уж тем более не поэтических вещах.

У меня от дурной догадки пересохло во рту. Даже ноги словно приросли к полу. Это он с кем сейчас и как намерен играть?! Понимание забралось ужасом под кожу.

- Начнем с того, что я пока не имею к садам Иона никакого отношения, - не сразу справившись с севшим голосом, заговорила я. – Я из дома Ньер, - и что ему еще говорить?

Что даже не собиралась выходить за Кенета? Так ему что с этого? Кажется, с трофейными леди здесь поступают по праву сильного. В груди стало больно. Это мой страх взывал к магии, которой уже не осталось. На негнущихся ногах я сделала несколько шагов в сторону, чтобы между нами появилась хоть какая-та преграда. Пусть даже это бла просто кровать.

- И все же ты повеселишь меня сегодня, леди, из какого сада бы ты не вылетела.

Какое-то невероятное движение с его стороны смазалось в единую тень. Я не различала его уже в темноте, но все же рванула в, как мне казалось, противоположную сторону. Нужно было жечь свечи, а не прятаться в темноте. Сейчас бы хоть видела, куда бежать. Резкий удар между лопаток вышиб воздух из груди. Споткнулась о ковер, нелепо взмахнула руками, падая, больно ударившись щекой об пол. На мгновение перед глазами замелькали разноцветные светлячки, выбивая меня из реальности. А следом сверху на меня навалилось нечто тяжелое, воняющее хмелем, потом… наверное, так воняет похоть.

Я забилась, пытаясь дотянуться хоть до чего-нибудь. Но безуспешно.

На глаза навернулись слезы, когда лапища этого чудовища зашарили по моему телу, задирая юбки. И сделала все, что могла – закричала, что есть сил, зовя на помощь и не надеясь ее получить.

- Тише, сука, - растеряв всю любовь к поэзии, прорычал мужик, выдыхая облако перегара. – Я не сделаю с тобой ничего такого, чего люди твоего женишка не сделали с моими девочками. Жаль, что он не увидит.

Мне захотелось завыть. В голове шумело, и слова этого нелюдя до меня доходили не сразу. Как же плохо быть беспомощной женщиной в этом мире и всегда оставаться в тени и власти мужчин.

Резкий рывок. Дышать стало легче, исчезла тяжесть, прижимающая меня в полу. Правда, отрываясь от меня насильник пытался удержаться, вцепившись мне в волосы и дернув так, что казалось, голова отвалится. Но мне ли жаловаться? Осознание освобождения еще не укоренилось в голове, а тело уже действовало. Ползло, путаясь в юбках, падая и ударяясь о холодный мрамор пола и почти не чувствуя боли. Ужас подгонял меня, давал силы и помогал справиться с болью и паникой. Спокойней стало только когда, сдернув вместе со скатертью что-то тяжелое, вскочила и выставила его перед собой, намереваясь отбиваться до последнего вздоха. Лучше уж пусть убивают меня.