Любовь Свадьбина - Попаданка в академии драконов 3

— Слушаюсь, хозяин. — Фабиус, воткнув швабру в ведро, по-военному чётко разворачивается и уходит прочь.

— Что он здесь делает? — Провожая его настороженным взглядом, поглаживаю теплеющую руку Арендара.

— Отрабатывает откуп за преступление, прошлая личность стёрта, он не опасен.

— Почему тридцать седьмой?

— Мне недосуг запоминать имена, перед стиранием он что-то бормотал про то, что надо было убить её, когда пришла за проклятым тридцать седьмым набором.

Нагруженные Элоранарром пауки, ничуть не потеряв скорости, направляются к выходу, Линарэн уходит следом за ними. Вторые носилки подбираются к Арендару. Несущие их пауки оскальзываются на кровавой дорожке между столов.

Это всё неправильно, невыносимо, просто ужасно неправильно! И драка Арендарас Элоранарром, и то, что один из них умирает, и то, что раненую Халэнн оставили неизвестно где одну.

Тесно в груди, жжёт глаза. Отчаянный крик разрывает лёгкие, я кричу, кричу до хрипа, до боли. Накричавшись, бессильно утыкаюсь лбом в колючее от кровавой корки плечо Арендара. После крика немного легче дышать, но в целом он ничего, ровным счётом ничего не меняет.

— Защитный костюм номер девять, — равнодушно сообщает вернувшийся Фабиус и протягивает мне жёлтую хламиду, расшитую чёрными магическими символами и кристаллами.

Алая дымка везде, удушает, проникает в поры, жжёт. Сбросить её с себя и бежать, бежать. Но она окутывает, не выпускает из сладко-горького страшного плена.

Бежать!

Аромат мёда и сандала, запах Арендара проникает сквозь дымку.

Изо всех сил дёргаюсь вперёд и… открываю глаза.

Надо мной, словно купол, тёмное перепончатое крыло. Просачивающийся снаружи свет тускло выделяет вязь сосудов. Золотых прожилок всего три. Даже почти не приходится поднимать руку, чтобы коснуться тёплой мягкой кожи. Крыло вздрагивает, приподнимается, рядом возится Арендар.

Повернув голову, оказываюсь с ним лицом к лицу. Ни единого шрама не осталось от ударов лезвий уруми, всё та же гладкая совершенная кожа. Только в сонных глазах с золотыми искорками смертельная усталость.

Разум любезно пробегается по обрывкам воспоминаний: переход вместе с носилками по сумрачным коридорам, приоткрытая дверь в лабораторию с искрящимися приборами, комната-палата, шестиногие големы, перекладывающие Арендара на кровать. И как я, подобрав полы защитного костюма, забираюсь на постель, ложусь рядом, чтобы слушать дыхание Арендара, чтобы, приложив ладонь к его груди, постоянно ощущать стук сердца.

Похоже, так я и уснула. Защитный костюм по-прежнему на мне, а Арендар успел не только восстановиться, но и смыть кровь, переодеться.

— Долго я спала?

— Сутки.

— Пушинка? Халэнн? Где…

— Ойствие, — доносится знакомый голос, на ноги перетекает что-то тяжёлое, проползает под крылом поближе к бёдрам.

— Пушинка, — выдыхаю с облегчением. — А Халэнн?

Глаза Арендара вспыхивают ярче, голос мрачнеет:

— Жив. В безопасности.

Если на Арендаре больше ни царапины, то и с Халэнн, наверное, всё относительно нормально, может, и перелом успел волшебным образом зарасти.

— Элоранарр? — шепчу едва слышно.

Лицо Арендара темнеет, он поворачивается с живота на бок и прижимается ко мне.

— Забудь о нём, не спрашивай.

Внутри стынет, болезненно сжимается сердце.

— Умер? — Даже в глазах темнеет, так жутко: я ведь его ударила магией, ранила. Как сам Элоранарр мне объяснил действительно опасный удар, так и ранила…

— Нет, — отвечает Арендар. — Но ты не должна о нём вспоминать, не должна к нему подходить, упоминать. Больше никогда.

Вдыхаю и выдыхаю, вдыхаю и выдыхаю. Мы только минуту говорим, не надо раздражаться. Возможно, нежелание Арендара говорить о брате не просто драконье упрямство, а способ избежать боли. Ведь я ударила того хоть и сильно, но один раз, а Арендар в ярости боя убивал.

Сквозь тонкую рубашку Арендара чувствуется и крепость его грудных мышц, и взволнованный стук сердца.

— Вы семья, — поглаживаю его, — и для меня Элоранарр только твой брат.

— А ты для него возможная избранная. — Грудь Арендара вибрирует от тихого рыка, глаза вспыхивают ярче, в оскале приподнимается губа. — Не напоминай о нём, только не ты, иначе…

Рыкнув, он садится на постели, при этом умудрившись не задеть меня крылом, продолжает прикрывать им, пусть не так плотно, как до этого. Драконья нежность немного смягчает для меня и его рык, и явно ощутимую ярость.