- Она закроется сама, лишь только иссякнет сила, удерживающая ее открытой, - мой собеседник легко поднялся на ноги и протянул мне руку, - Но вас ведь интересует иной путь, не так ли? Он существует, если только вас не пугает мысль о том, чтобы вновь пролить здесь свою кровь. Вам ведь знаком ритуал принятия в род?
- Кажется, я больше не умею пугаться, - рассмеялась я, с божьей помощью поднимаясь наконец с холодного камня. Больно при этом не было, что было очень и очень странно. Пес с ней, с божественной силой, но когда тебя тянут с пола за порезанную до кости руку, должно же быть хоть что-то похожее на боль?
Потом я целую вечность таращилась на собственную ладонь, совершенно целую и здоровую, и все никак не могла сообразить, что бы это могло значить. Наконец, хоть и с изрядным опозданием, пришло понимание, заодно объяснившее и странный прилив сил, и ясность мыслей, больше не затуманенных ядовитым зельем, и даже лезущие в лицо длинные пряди волос.
- Это самое малое, что я мог сделать для вас, - откликнулся на мои мысли тот, кто вот так просто вернул мне десять дней жизни, - Но поторопитесь! Моей сестры больше нет в этом мире, значит созданная ею связь между Избранной и вами слабеет. Стоит ей исчезнуть, и даже я не возьмусь предсказать, что выпьет Избранную раньше - дверь, которую ей не удержать в одиночку, или чуждый для нее мир. Спешите, Эльга. И да хранит вас удача.
Он не сказал, что именно я должна сделать, но я уже и так поняла.
Лишь только последний из богов этого мира растаял у храмовых ворот, я стряхнула с себя оцепенение, сунула монетку за пояс, чтоб не мешала, и потянула ремешок, вытаскивая из-за пазухи ножны, моля предков, чтобы дедов нож оказался в них. Меньше всего мне хотелось ползать по полу, в поисках того обломка и снова касаться этой вещи, а ничего другого под рукой попросту не было. К счастью, нож никуда не выпал.
Опустившись на колени рядом с Избранной, я быстро очистила ее правую ладонь от страшных нитей и коротко поблагодарила предков за то, что наш родовой знак весь из прямых и углов, без всяких завитушек.
Мне оставалось провести последнюю линию, когда Рыжая дернулась и застонала. Не давая ей времени опомниться, я повторила знак на собственной левой ладони и сплела наши пальцы, чтобы кровь как следует смешалась. На одном дыхании выпалила слова, древние, как сам мир, но знакомые по сотне старых легенд:
- Одна кровь, один род - отныне, и пока стоит мир.
Сначала показалось, что ничего не вышло, что магия покинула это место вместе с богами, но потом я вдруг поняла, что вместо дразнящих ароматов иных миров по Храму расползается вонь горелой плоти. Кровавые нити шипели и плавились, а по привратным столбам уже плясало пламя.
- Пошли, надо выбираться, - поторопил меня Ингвар, закидывая на плечо раздираемую кашлем Избранную, и потащил меня к выходу, еле различимому в плотной пелене едкого черного дыма.
Кажется дышать я начала только оказавшись снаружи.
- Определенно, это был самый странный Переход в моей жизни, - хмыкнул наш спаситель, ловко разрезая покрывало на полосы здоровенным ножом самого что ни на есть разбойничьего вида, - Пожалуй, я готов простить тебе часть долга, если расскажешь мне всю историю с самого начала. Скажем, пять золотых.
Прозвучало это настолько мирно и буднично, что я рассмеялась. Потом смех как-то незаметно перешел в слезы, и я плакала там, у боковой двери храма-без-богов, просто потому, что все наконец-то закончилось, а я была жива и могла плакать.
Впрочем, не слишком долго, все-таки Внутренний Храм не то место, где можно спокойно рассиживаться в первый день Перехода.
Пока я ревела, Игнвар успел туго перевязать обе руки бывшей Избранной, и теперь старательно бинтовал свежий порез на моей ладони. Потом зачем-то отвел мои волосы с лица и уставился на меня в упор, будто дырку просмотреть решил.
- Думал, хуже будет, - изрек он наконец.
- Это еще почему? - искренне удивилась я, пытаясь решить, обидеться мне или наоборот, обрадоваться, что все не так уж плохо.
- Если красотке мордашку испортить, так она жить не захочет, а ты ничего, достойно держалась, - усмехнулся этот знаток девичьих сердец. - Поневоле задумаешься, было ли что портить.
- Этих красоток, видно, ни разу не вешали, - лениво парировала я, поднимаясь на ноги. - Очень, знаешь ли, помогает понять, что важно в этой жизни, а что не очень.
- Стоп, я чего-то не догоняю, - жалобно простонала рыжая, - Так тебя повесили или он, - она указала на Ингвара, - тебя спас?
Читать дальше