Татьяна Абиссин: Пара для принцессы вампиров. Книга вторая

— Дружба? Не смеши меня. Не смей приближаться к моему партнеру, слышишь? — не унималась Эмма. Она обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь.

В эту минуту дверь распахнулась, и в палату ворвалась Пем, которая вернулась от Локсли раньше, чем надеялась Морис. Когда медсестра увидела бледную Эмму, она в негодовании указала Родани на дверь:

— Немедленно уходите. Вот уж не думала, что вы будете нарушать покой тех, кого я вам доверила!

Пем заставила Эмму принять снотворное. Спустя минуту вампирка погрузилась в беспокойный сон.

Симон, вздохнув, решил проводить до дверей Родани.

«Все же, некрасиво вышло. Дети не должны расплачиваться за грехи родителей. Взять, к примеру, Конни. Зачем я повел себя так грубо?»

Он попытался улыбнуться:

— Я надеюсь больше узнать о твоей семье, Морис. Ты говорила, что хочешь стать моим другом, но я почти ничего о тебе не знаю.

Вампирка кивнула, перешагнув порог:

— Буду ждать, когда тебя выпишут. Надеюсь, тогда мы сможем нормально поговорить.

…Морис не знала, почему сегодня ей вновь захотелось прийти на это место, сразу же после посещения больничной палаты. Резкий порыв северного ветра едва не сбил её с ног. Все было, как и в тот день, полтора года тому назад…

Морис любила эту открытую площадку на четвертом этаже Южной башни. Место навевало воспоминания. Возможно, именно ностальгия виновата в том, что она впервые подумала, что, если Эммы Конни не станет, часть души её, Морис, навсегда исчезнет вместе с бывшей подругой.

Почему судьба столкнула их и Симона, соединив незримыми нитями в нелепый треугольник? Морис, в свое время считавшаяся лучшей подругой Эммы, догадывалась, почему та выбрала Спенсера.

В редкую минуту откровенности «принцесса» признавалась, что, если неожиданно случится такое несчастье, и она в кого-то влюбится, то её пара обязательно будет лучше, чем она. Тогда Родани не поняла, зачем выбирать в партнеры кого-то идеального — ведь придется соответствовать избраннику. Притворяться целую жизнь не сможет никто. Эмма объяснила свое стремление просто: рядом с таким партнером она и сама будет день ото дня, становиться лучше, совершеннее. Зато теперь, ближе узнав Симона, Морис согласилась бы с Конни. Ей становилось грустно и смешно при мысли, что они с Эммой выбрали одного и того же человека…

Но, если бы Дороти Пейн снова спросила её, как тогда, в обеденном зале, кого же из счастливой пары Родани ревнует больше, то вряд ли Морис смогла бы определиться. Сегодня она впервые почувствовала странное тепло, окружавшее партнеров, словно их магические ауры начали сливаться в одно целое. Это причинило ей мучительную боль. Возможно, испытания, пережитые в человеческом мире, сблизили вампирку и смертного. И, значит, уже недалек тот день, когда произойдет полное соединение.

Морис вонзила ногти в ладони. Её раздирала смесь самых разных эмоций, как к Симону, так и к Конни. Ревность, страсть, обида, боль… С вампиркой можно не притворяться, позволить себе быть тем, кто ты есть. Что касается человека, то Морис немного боялась того, что случится, если Спенсер увидит её истинное лицо… Возможно, рядом с ним маску придется носить всю жизнь. Только Симон, пожалуй, того стоил.

Человек был непонятным: добрым, открытым, искренним. Хотел жить в мире с вампирами, так же как и с людьми. Родани, давно лишившаяся всех иллюзий, не могла не восхищаться Спенсером. Весь прошлый учебный год она наблюдала за ним издалека, думая, как и о чем заговорить с ним в первый раз, чтобы Симон проникся к ней симпатией.

Если говорить о поклонниках, то у Морис нет в них недостатка. Симпатичные представители обеих рас, независимо от пола — и вампиры, и смертные — слетались к ней, точно мотыльки на огонь. Пусть дочь госпожи Родани и не унаследовала колдовского обаяния своей матери, но внимания ей хватало. Морис обладала еще одной редкой способностью: со всеми своими пассиями она расставалась легко, сохраняя дружеские отношения.

Еще в детстве дав себе обещание, ни к кому не относиться серьезно, Морис нарушила его дважды. Её первая настоящая симпатия не только осталось безответной, но и разрушила дружбу с Эммой.

Дочь Изабеллы в какой-то степени повторила судьбу своей матери, в отношении Конни. Морис даже думала: вдруг причина, в кем-то наложенном семейном проклятии?

Поступив в школу, в течение первых двух лет Морис пыталась обойти наследницу Конни, ведь именно об этом страстно мечтала её мать. Безуспешно, правда. Зато Эмма неожиданно заинтересовалась вампиркой, которая так сильно отличалась от её поклонников и прихлебателей.