Екатерина Кариди: Невеста чудовища

Царь был немолод, но по своему красив. Знал, как на нее действует, и нередко этим пользовался. Однако и у царицы было чем на него надавить. Основательно надавить, пригнуть просто. Но увы, не в этом вопросе. Потому она улыбнулась и начала издалека:

- Я сегодня вызывала к себе Гесту.

И бросила на него взгляд из-под ресниц. Но если Фелиса хотела увидеть реакцию, то ждала она зря. Лицо мужа сделалось непроницаемым, он просто молча смотрел и ждал, что она скажет дальше. Поняв, что тянуть паузу бессмысленно, царица проговорила:

- Девочка выросла. Я хочу выдать ее замуж.

Все то же нечитаемое выражение, только огоньки зажглись где-то в глубине глаз. И ни слова в ответ. Фелиса выдохнула, игра оказалась даже сложнее, чем она ожидала. Что ж пора открывать карты.

- Я думаю отдать Гесту замуж за плотника Бекета.

- Нет, - коротко отрезал царь.

- Но... - только Фелиса отрыла рот, не в силах скрыть досаду, как он склонился близко к ее лицу и проговорил, глядя прямо в глаза:

- Замужеством Гесты я займусь сам, когда сочту нужным. А ты не забивай этим свою хорошенькую головку. Лучше давай подумаем над тем, как бы нам зачать сына. М?

И ушел.

Черт бы его побрал! Он всегда сводил все к этому! Уже потом, оставшись одна царица зло уставилась в пустоту. Ей хорошо были понятны его тайные планы - любым путем сделать так, что трон перешел его детям.

Мелиар, женившись на царице Фелисе, носил титул царя, как муж, а фактическая власть принадежала ей. И за все почти двадцать лет брака у них так и не получилось совместных детей. У Фелисы от первого брака было две дочери, поэтому ее младший брат царевич Солгар в настоящий момент и являлся наследником.

Наверняка Мелиар уже все просчитал, и если она не родит ему сына, что уже весьма маловероятно, он постарается подсунуть Солгару свою дочь. Этого Фелиса боялась больше всего. А Солгар уже начал на нее заглядываться! Никак нельзя допустить.

Царица задумалась, выход должен быть. Должен...

- Государыня, позволите?

Она очнулась, махнула рукой, подзывая стольника Винго. Тот поклонился и вошел, притворив за собой дверь.

- Ну? - нетерпеливо спросила Фелиса.

Тот вскинул руки и начал:

- Моя госпожа, они не встречались.

Немного отлегло от сердца, но вид у Винго был такой, как будто он еще не все сказал.

- Говори, не тяни.

- Девушка опять бегала к Лесарту. Он занимается с ней, учит магии и еще... - доверенный царицы выдержал многозначительную паузу и шепнул. - Он сказал, быть ей владычицей.

Ее подозрения относительно планов мужа были верны. Царица застыла, глядя на своего доверенного, аж губы побелели.

***

В это время Геста уже возвращалась из кельи наставника, надо было бежать скорее, пока ее не хватились, а из головы все не шли его диковинные слова.

Занятия магией Лесарт отложил. Сказал, что ему понадобится от нее полная концентрация, а сейчас мозги не тем заняты. Прошелся и по больной теме, что она, де, глазеет на брата государыни. Гесте почему-то стало стыдно и горько, она покраснела, вспоминая обидные слова царицы.

- Наставник, и вы туда же! Ну что может быть общего между наследником и мной? Я - рабыня.

Чуть слезы не брызнули от несправедливости обвинений и осознания собственной беспомощности.

- Ты дочь царя. Геста, - раздельно и тихо произнес наставник.

Как громом отозвалось в ушах это запретное, о чем она не хотела думать. Она невольно взглянула в сторону открытой двери кельи наставника, и ей вдруг померещилась тень. Геста моргнула, тень исчезла, но неприятный осадок остался. Девушка вздрогнула, отгоняя липкое ощущение чужого глаза, приложила руки к груди и тихо усмехнулась:

- Я дочь чужеземной пленницы, рожденная в рабстве. Боюсь, если до государыни Фелисы дойдет нечто подобное, она точно исполнит свое обещание отправить меня на мыловарню. И неизвестно еще, в каком качестве.

Наставник смерил худенькую фигурку Гесты оценивающим взглядом и весело цыкнул:

- Наважное из тебя мыло выйдет, девочка. Совсем никакого жира.

- Дегтярное, - отшутилась она, намекая на золотисто-смуглую кожу, доставшуюся ей от чужеземки матери. А в глазах мелькнула тоска и затаенный страх, что однажды госпоже надоест, и она таки сживет ее со света.

Наставник, внимательно наблюдавший за девушкой, поднял указательный палец и сказал:

- Страх - это оружие. Великое и сильное.

И Геста застыла, вслушиваясь в его слова. Поражалась тому, как наставник выбирал нужный момент, чтобы начать урок. Как выводил ученика на эмоции, чтобы сказанное запало в душу и укоренилось там.