Анастасия Зварич - Чудо, или Результат эксперимента

Так и не ответив, незнакомец вышел, прикрыв за собой дверь. Какого-либо звука, который бы показал, что я заперта, я так и не услышала, что невольно порадовало, но нежелание со мной общаться больно царапнуло сердце. Решив заглушить его, я направилась к столу. В тарелке было мясо с овощами, очень вкусно приготовленное, так что я сама не заметила, как её опустошила. В кружке оказался травяной сбор, который очень напоминал домашний чай с травами. А потом меня потянуло в сон, и я не стала сопротивляться.

Проспала до следующего утра, а когда встала, меня ожидала на столе кружка с отваром, а на комоде пустой тазик, рядом серебряный кувшин с водой, а рядом с ним полотенце, на котором красовался гребень. Ну, спасибо и на этом. Смочила кончик полотенца в воде и протёрла тщательно зубы за неимением зубной щётки и пасты, затем умылась и расчесала волосы. Когда заплетала волосы, в дверь постучали. Пожалела, что под рукой нет ни резинки, ни шнурка какого-нибудь, чтобы закрепить куцую косичку, а то она сразу же стала распадаться.

— Входите, — крикнула, не вставая, и снова принялась переплетать пряди.

В комнату зашёл Корвин. Осмотрел меня цепким взглядом, а затем спросил:

— Выспалась?

В душу закралось подозрение, что неспроста меня вчера сморило, что-то было подмешано либо в еду, либо в отвар.

— Спасибо, что позаботились о возможности умыться, — ушла от ответа. Мне не хотелось подтверждать свои опасения.

— Пойдём, скоро на некоторые вопросы получишь ответ.

Я подскочила и направилась следом. Мантер прошёл по коридору до самой двери, которая вели на улицу, открыл её и жестом предложил выйти первой. Стоило ступить за порог, как одежду начал трепать не слабый такой ветерок, выпустила из рук пряди, которые незаметно для себя продолжала сжимать, и они тут же растрепались, увлекаемые порывами, зачем только расчёсывалась? Глубоко вдохнула и едва не закашлялась, настолько воздух был чист, свеж, напоён ароматами трав, а не ставшими уже привычными выхлопными газами. Внезапно меня подтолкнули в спину, и я на автомате сошла с крыльца. В босые ступни тут же больно впились мелкие камушки и сухая трава с тропинки, так что я невольно вскрикнула.

Мой провожатый обошёл меня с недовольным лицом, вот только что именно его привело в такое далёкое от благостного расположение духа, я даже и гадать не стала, только молча направилась следом, изо всех сил стараясь сдержать вскрики, когда очередная сухая травинка или камушек больно впивались и буквально резали нежную кожу на ногах. Благо, идти было недалеко, в соседний дом, который был значительно больше того, в который поселили меня и тот, что видела по соседству.

Там меня провели в просторную гостиную, где уже на расставленных полукругом у дальней стены стульях сидело несколько девушек, а у окна и напротив расположились несколько мужчин, видимо, тоже военнослужащие. Они стояли так, словно были нашим конвоем, словно мы были преступницами. Судорожно сглотнула и прошла к крайнему стулу, ни слова не говоря. А когда повернулась, моего сопровождающего уже в комнате не было.

Я сидела и рассматривала доски пола, боялась поднять взгляд, ощущая на себе пристальные, настороженные взгляды. Они словно изучали меня, как какую-то зверушку в зоопарке за стеклом аквариума, или, скорее, как за подопытным кроликом. Сравнение, пришедшее в голову, совершенно не радовало, оно пугало, заставляя сжиматься в ожидании неизбежного. А что это будет, пока даже догадок не было.

Корвин то и дело возвращался, приводя очередную девушку, которая устраивалась на свободном стуле и, как и остальные, ожидала новостей ни слова не говоря. Когда же, наконец, все стулья были заняты, я украдкой огляделась. Вместе со мной девушек оказалось девять. Все разные, но от привычного мне образа Земной девушки не слишком отличались. Одна была похожа на валькирию, вот только одежда была закрытой, хотя обрисовывала все мускулы, тёмные волосы были собраны в гульку, на талии пояс с пустыми креплениями. Другая была совсем миниатюрной шатенкой с объёмными формами и миловидным лицом сердечком. Особенно меня впечатлили её пухлые губы, словно она туда сделала несколько уколов ботокса разом, и теперь они занимали половину лица. Ещё одна отличалась тонкими костями, худобой, глубоко посаженными тёмно-карими глазами и чёрными, словно вороново крыло, волосами. Белоснежная, практически прозрачная кожа делала её невероятно хрупкой, казалось, прикоснись к ней, и она рассыплется. Я бы даже приняла её за вампира, вот только она чему-то улыбнулась, а клыков я не заметила. Блондинки, брюнетки, рыжие… Полненькие и худые, высокие и низенькие, серьёзные и смешливые… Мы все отличались друг от друга. Мои размышления прервал голос Корвина.