Очнувшись после "восстановительного и целебного" сна 81 , Нафтанаил первым делом приказал пригласить в свои покои брата, и когда ему доложили, что Мечеслав в тот же день и час уехал довершить начатое царем, весьма опечалился. Он порывался было вскочить с ложа и броситься в погоню за безрассудным младшим, чтобы успеть вернуть его назад, но совместными усилиями пяти лекарей и советника Костея, этим утром вернувшегося с очередного визита государственной важности 82 , был уложен обратно и получил весьма настоятельные рекомендации соблюдать постельный режим и далее, если хочет выздороветь в скорейшем времени.
Нафтанаил, казалось, успокоился, повеселел и был полон энергии, ввиду чего приказал принести его рабочий стол и скопившиеся за это время документы, чтобы совместно с Костеем их просмотреть и вынести требуемые решения, как в самый разгар очередной жаркой дискуссии по вопросу нового поднятия налогов со свободных ремесленников в палаты царя вошел бледный как мел гонец и сообщил, что отряд гвардейцев, с которыми уехал Мечеслав, был замечен у въезда в столицу, но царского брата среди них он не смог разглядеть. Сердце Нафтанаила болезненно сжалось при этом известии, но он приказал себе не бить тревогу раньше времени и дождаться, когда сам сможет все увидеть своими глазами.
Когда отряд гвардейцев оказался во внутреннем дворе замка, царь их уже нетерпеливо поджидал, восседая на маленьком переносном троне, на котором его принесли из опочивальни. Несколько раз оглядев всех всадников и действительно не увидев среди них брата, он сурово потребовал от начальника отряда объяснений, как они смели оставить Мечеслава одного и вернуться во дворец. Гвардейцы молча расступились, и Нафтанаил увидел уже знакомые носилки - с лежащим неподвижно человеком. Сил убитого страшной догадкой царя хватило только на то, чтобы вскочить с трона, опередив своих носильщиков, подлететь к носилкам, заглянуть в них и пару долгих, как вечность, мгновений пытаться осознать, что это снежно-белое лицо и неестественно вывернутая шея вместе с проломанной грудной клеткой действительно принадлежат его любимому младшему брату Мечеславу. Не в силах более переносить свое горе молча, Нафтанаил заорал нечеловеческим голосом и упал наземь, потеряв сознание.
Последние дни царя
На то, чтобы привести монарха в чувство, понадобилось несколько часов, и к этому времени тело последнего царского брата уже было подготовлено к похоронам. Очнувшись, царь пожелал первым делом видеть его, и никто не посмел ему перечить. Три дня, отведенные этикетом для оплакивания усопшего перед его захоронением, Нафтанаил провел у гроба своего брата, не отходя от него ни на минуту, отказываясь принимать пищу и питье. На похоронах царь выглядел бледной тенью самого себя, то молча уставившись куда-то вдаль, то, сфокусировав свой взгляд на саркофаге, бормоча себе под нос бессвязные слова. Он постоянно нуждался в сопровождении и поддержке двух слуг, которые помогали ему идти, предупреждали о ступеньках и узких дверных косяках и время от времени более или менее успешно пытались привлечь его ускользающее внимание к происходящему. Царь сильно сдал, и это видели все его подданные, присутствовавшие на похоронах. В народе поползли злые шепотки о том, что род Медведей и сам Нафтанаил в частности прокляты, вспомнились и четыре царицы, умершие не своими смертями, и злой рок, отнявший у царя наследника, и нездоровая чудаковатость среднего брата, Незнама, да что там, последние события говорили сами за себя - уж если медведь, покровитель царского рода, обернулся против царя и его младшего брата, то сомнений оставаться не могло. Царская семья была проклята, и сам Медведь-защитник отвернулся от них. Под шумок стали вспоминаться и недавние реформы, которые сильно усложняли жизнь не только простому люду, но даже и знати, что и вовсе было делом неслыханным.
Нафтанаил же, находясь полностью во власти суровой депрессии, ничего этого не слышал и не замечал. Ему постоянно мерещились голоса вокруг, стыдившие его, напоминавшие о старых прегрешениях и проступках, но были и другие, твердившие, что давно желают с ним воссоединиться, и что недолго уже осталось ждать. Со спокойствием фаталиста Нафтанаил принял слова призраков 83 за данность и стал ждать развязки, иными словами - готовился к собственной смерти. Он по-прежнему отказывался от еды, каждый раз говоря с усталой улыбкой на губах, что ему больше нет в этом потребности, что его душа не вынесет долгой разлуки с близкими и вскоре покинет это бренное тело, что он готов к этому и жаждет воссоединения со своей семьей. Придворные лекари, услыхав такие речи, пришли в ужас и изо всех сил старались расшевелить монарха контрастными обтираниями, гимнастикой на свежем воздухе 84 , изысканными кушаниями 85 и приятной музыкой, но все тщетно - Нафтанаил твердо был готов умереть хоть сию минуту.
Читать дальше