Илона Эндрюс - Дикий огонь

— Но ты все ещё здесь, — обратилась я к медведю.

Тот фыркнул и посмотрел на меня шоколадно-карими глазами.

— Мы предложили ему отличные частные угодья на Аляске, — продолжил бывший солдат. — Но ему там не нравится. Скучно, говорит. Большую часть времени он проводит с нами, лопает вредные для него сухие хлопья, и смотрит мультики по субботам. А ещё фильмы. Он обожает «Книгу Джунглей».

Я ожидала знакомого жужжания магии, твердившего, что он лжёт, но ничего не последовало.

Сержант Тедди встал на задние лапы, заслоняя солнце, и обернул свои лохматые передние лапы вокруг меня. Моё лицо прижалось к меху, и я обняла его в ответ. Мгновение мы постояли в обнимку, а затем гризли опустился вниз и потрусил дальше, его поводок поволочился следом за ним по земле.

Я посмотрела на солдата.

— Видимо, он почувствовал, что вас нужно обнять, — пояснил он. — Большую часть времени он находится в штаб-квартире, поэтому можете его навестить.

— Я приду, — пообещала я.

Солдат кивнул и последовал за медведем.

Я набрала код на замке. Только что я обнимала гигантского, супер умного, миролюбивого медведя. Я могу это сделать. Я могу сделать что угодно. Мне просто нужно войти внутрь и созвать семейное собрание. В любом случае, уже почти время ужина и в воскресенье все должны быть дома.

Я открыла дверь и вошла в маленький офис, где размещалось «Детективное агенство Бейлор». Короткий коридор, три кабинета слева и комната отдыха с конференц-залом справа. Искушение спрятаться у себя в кабинете едва не заставило меня остановиться, но я продолжила идти к другой двери, выходившей в примерно три тысячи квадратных футов пространства, служившего нам домом. Когда мы продали наш дом, пытаясь собрать денег на больничные счета папы, мы переехали всей семьёй на склад, чтобы урезать расходы. Мы разделили площадь на три отдельные части: офис, жилое пространство и за ним, за очень высокой стеной, гараж бабули Фриды, где она работала над бронированными автомобилями и мобильной артиллерией для хьюстонской магической элиты.

Я скинула туфли и прошла через лабиринт комнат, где на стенах висели гирлянды. Мои сестры постарались с украшением.

Из кухни доносились приглушенные голоса. Мама… Бабуля. Отлично. Это сэкономит время.

Я прошла мимо большой рождественской ёлки, установленной в общей комнате, шагнула на кухню и замерла.

Мама с бабушкой сидели за столом, а рядом с бабушкой сидела молодая женщина. Красивая и изящная, с лицом сердечком в обрамлении роскошных рыжих волос и глазами, настолько серыми, что они казались серебристыми.

По моей спине пробежал холодок.

Ринда Чарльз. Бывшая невеста Рогана. Дочь Оливии.

— Вы помните меня? — спросила она дрожащим голосом. Её глаза были налиты кровью, лицо — неестественно бледным, а губы почти белыми. — Вы убили мою мать.

Каким-то чудом, мне удалось заговорить.

— Что вы здесь делаете?

Ринда смахнула слёзы с глаз и в отчаянии посмотрела на меня.

— Мне нужна ваша помощь.

￭￭￭

Я молча разинула рот.

Мама округлила глаза и кивком указала на стол. Я обронила сумку на пол и села.

— Выпейте чаю. — Бабуля Фрида подвинула Ринде дымящуюся кружку.

Ринда взяла чашку и отпила, но её взгляд был прикован ко мне. Отчаяние в её глазах стало близко к панике. Понятно.

Я закрыла глаза, набрала полные лёгкие воздуха, задержала дыхание и стала медленно выдыхать. Один… два… спокойствие, только спокойствие…

— Невада? — забеспокоилась бабуля Фрида.

— Она Превосходный эмпат, — пояснила я. — Я расстроена, поэтому это сказывается на ней.

Ринда выдавила короткий смешок, и я услышала Оливию Чарльз в её голосе.

— Что вы, не стоит.

Пять… шесть… Вдох, выдох… Десять. Достаточно.

Я открыла глаза и посмотрела на Ринду. Мне нужно держать мой голос и эмоции под контролем.

— Ваша мать убила целый отряд солдат Рогана и четырёх адвокатов, включая двух женщин вашего возраста. Нападение не было спровоцированным. Их мужья теперь вдовцы, а дети, по её вине, лишились своих матерей.

— Человек никогда не бывает только хорошим или только плохим, — покачала головой Ринда, ставя чашку на стол. — Для вас она могла быть монстром, но для меня она была моей матерью. Она была замечательной бабушкой для моих детей и очень их любила. Моя же свекровь к ним равнодушна. Теперь у них нет ни бабушки, ни дедушки.

— Мои соболезнования вашей утрате. Мне жаль, что все так вышло. Но это было оправданное убийство.