Рина Белолис - Человек за роялем [СИ]

— Да, госпожа Гест, — Чарльз тут же стал серьёзным, однако на лице оказалась тень вины, будто он и правда сожалел о произошедшем. Или действительно сожалел? Что за наказание? Я ведь не могу прочесть его мысли, не могу убедиться в том, правда это или нет. Кажется, без своего дара я становлюсь совсем беспомощной и от этого мне не так хорошо, как хотелось бы. Это произошло со мной впервые. И впервые я чувствую себя такой беззащитной. Этот человек мне незнаком, и, пусть я имею некоторые предположения на его счёт, мне нужны гарантии. Гарантии, которых нет. Моя мать говорила, что мужчины весьма вертливы, чего бы дело не касалось и в общении с ними нужно опираться на опыт. Но что, если его нет? Я всегда использовала чтение мыслей и знала, кому нужно резко заявить о своих намерениях, а кого — не кормить напрасными обещаниями. Таких было несколько, пусть мне всего-то двадцать один. Суть в том, что я всегда знаю, что делать и как поступать, руководствуясь чтением мыслей. Сейчас же, когда этот Чарльз нарушает всю построенную мной систему, мне некуда деться. Я не знаю, что он думает, а, значит, не знаю, каковы его настоящие намерения. И как мне жить теперь? Я должна узнать, почему это происходит и, самое главное, как пробиться сквозь эту защиту.

— А вам, дорогая племянница, я дам дельный совет: закрывайте вашу дверь крепче, тем более когда переодеваетесь, — она выкинула стопку бумаг в небольшую корзину. Обычно, туда отец выкидывал то, что стоило сжечь в камине на первом этаже. — Лучше бы вы так страстно думали не о переписках, а о том, что станете дарить Энни и Лукасу на их день рожденья. Уже через восемь дней, напоминаю. На случай, если вы всё ещё не сподобились подготовить подарки. Ступайте. Оба.

Как только мы вышли из кабинета, я тут же схватила юношу за плечо. У меня было слишком много вопросов, а ответы могли мне не понравиться. В любом случае, я решила, что не стану раскрывать своих способностей. Скорее всего, я смогу узнать это как-то иначе, без прямого вопроса. Вот только как? Остальные же вопросы, полагаю, либо были не своевременными, либо нужно было их правильно подать. Но кое-что я всё-таки решилась спросить:

— «Откуда вы знаете язык немых?» — один из самых очевидных вопросов и самых простых из тех, которые вертелись у меня в голове. Вопрос вполне оправдан и может расположить его ко мне. И тогда я смогу узнать намного больше, получить намного больше ответов.

— Вы заинтересовались моей биографией? — кажется, ему доставляло удовольствие отвечать вопросом на вопрос. Но сейчас я сдержусь.

— «Всего лишь излишнее любопытство — не более», — тут же ответила я. Мне нужно было избавить его от любых иллюзий. Иначе, чувствую, это породит ещё больше недопониманий и подсматриваний.

— Любопытства без интереса не бывает, — хитро, но в то же время радостно улыбнулся он. Даже здесь он смог сделать свои выводы, хотя, казалось бы, что здесь можно было придумать? Думаю, такой вопрос вполне нормален, учитывая, что язык немых знает далеко не каждый второй. Но, всё же, он продолжил: — Один мой хороший друг, сын одной из горничных в доме госпожи Гест, был немым. Поэтому мне пришлось выучить немного больше. Это всё, что вас интересует? Потому, что я хотел бы, чтобы ваш поток вопросов обо мне, вызванный «излишним любопытством», никогда не заканчивался.

— «Не зазнавайтесь», — наверное, даже по моему лицу было видно, что я не довольна происходящим. — «Я и так прекрасно понимаю, почему вы не перевели мою фразу о рояле. Не беспокойтесь, я сама вполне могу позаботиться о том, чтобы вы не подглядывали за мной и больше никогда не появились в моей комнате, кроме как через дверь. Мне интересно лишь то, почему бумаги были найдены в саду, ведь я, помнится, бросила ими в вас. Как они перенеслись за порог вашей комнаты?».

— А этого, — он приблизился ко мне слишком близко, чтобы это можно было воспринимать как жест от человека, лишь заинтересованного в подглядывании. Но, к сожалению, уклониться мне не удалось. Он будто парализовал меня. — Этого пока что вам знать не стоит.

— «Пожалуйста, прекратите. Я не хочу побывать в кабинете тётушки ещё раз», — к счастью, расстояние между нами было достаточно, чтобы я задействовала руки для жестов, не отодвигая его от себя. Это слишком. Он заходит слишком далеко. Снова.

— Простите, если причиняю вам неудобства, однако, меня всего лишь заинтересовала точка около вашего глаза, — к сожалению, я не знала, отговорка это или правда. Однако, притронувшись к коже рядом с веком, и правда почувствовала какую-то соринку. Не представляю, каким образом она приклеилась, но, в любом случае, это оказалось правдой и Чарльз не перешёл никаких рамок. В какой-то смысле. Он же просто рассматривал, правда?