Эми Кауфман - Расколотый мир

Я фыркаю, используя звук, чтобы замаскировать скрип, когда испытываю крепость поперечного ребра лодки, к которой я привязана. Несмотря на то, как дряхло выглядит лодка, ребро не поддается. Но быть связанной — это наименьшая из моих проблем.

Постоянная облачная атмосфера Эйвона означает, что по звездам не сориентируешься, как мы были обучены делать в ситуациях выживания. Болото тянется так далеко, насколько видят глаза, не давая мне никаких ориентиров. Поэтому никак не определить, в каком направлении мы движемся. Даже случайные шпили скал, тянущиеся вверх, выглядят одинаково. Они острые, как лезвия бритвы; у Эйвона были только ветер и вода, чтобы разрушать их в течение нескольких поколений, едва ли один удар сердца в геологическом времени. Водные пути между островами и плавучими массами растительности смещаются настолько стремительно, что изо дня в день одна и та же полоса болота может выглядеть совершенно иначе. Я понятия не имею, где мы находимся. И быть потерянным на Эйвоне, означает быть мертвее солдата, оказавшегося посреди стаи кровожадных мятежников.

В носовой части висит тусклый фонарь, бросая такой же тусклый свет над водой. Мы должно быть достаточно далеко от базы, раз Ромео чувствует себя в безопасности, чтобы использовать освещение. Я напрягаю глаза, пытаясь сориентироваться, но все, что я получаю, это пятна, плавающие у меня перед глазами. Мои солдаты утверждают, что они иногда видят здесь огни, которые, как им кажется, ведут в болото. Мятежники называют их «блуждающие огоньки», как в какой-то сказке с древней Земли. За все время, проведенное здесь, я никогда не видела ничего, кроме моего собственного разума, играющего со мной в трюки — и как полагаю — повстанческого фонаря, кочующего по болоту. Но когда вы окружены пустотой, ваши глаза создают что-либо, чтобы удержать вас от чувства одиночества. Я моргаю, чтобы прочистить зрение от пятен.

— Зачем ты все это делаешь, почему просто не убил меня на базе? — наконец спрашиваю я, выкручивая запястья, пытаясь определить, насколько позволит мне это сделать веревка. Не много. Она плотная от многократных выдержек, и жесткая от возраста. — Ты планируешь какую-то публичную казнь?

Губы Ромео плотнее сжимаются, но на этот раз он смотрит в сторону болота впереди нас, пробираясь через комки плавающих водорослей.

— Ты действительно сумасшедшая.

Мозг лихорадочно все обдумывает, принимая во внимание мои травмы. Голова болит от газовых испарений, призывая спазмы тошноты, дрожь по всему телу, да и бок ранен. Но, похоже, крови не так много, так что он не мог сильно ранить меня.

— Я не понимаю, почему сумасшествие хотеть знать, как именно ты планируешь убить меня. — Я еще не закончила. Все дело в том, что я в приличной форме. Я все еще могу выбраться из этого.

— Я не собираюсь убивать тебя. — Ромео до сих пор не встретился со мной взглядом. — Это может быть твой первый инстинкт, но не мой. Ты доставишь меня на объект, который скрывают от нас, и покажешь мне, чем вы там занимаетесь.

— Мой первый инстинкт заключался в том, чтобы арестовать тебя, — огрызаюсь я. — Это ты притащил пистолет в бар. — Я постоянно оглядываюсь назад, но никаких следов огней военной базы. — Что за объект?

— Секретная база на востоке. Ее не было там на прошлой неделе, а теперь целая система. Здания, ограждение, рабочие. Я видел ее, тебе не нужно притворяться. Я хочу знать, как вы ее так быстро построили, что никто ничего не узнал. Я хочу знать, для чего она.

Руки продолжают оставаться связанными, попытка сбежать на мгновение забыта.

— Секретная база, — вторю я, пытаясь подавить страх, поднимающийся в животе. Одно дело быть захваченной мятежником. Другое дело быть утащенной в болото бредовым безумцем.

— Можешь изображать удивление сколько хочешь, — отвечает он, пожимая плечами. — Но ты доставишь меня внутрь объекта.

На его лице ничего не отражается, но он не так хорошо скрывает свои чувства, как он думает. В чертах его лица проглядываются следы раскаленного добела отчаяния, а напряженность, сковывающая его губы и глаза, я видела бесчисленное множество раз. Впервые становится интересно, действительно ли он говорил правду раньше: что он был в баре, ища информацию, а не мишень для этого антикварного пистолета.

Мысли скачут. К востоку от нас нет базы — даже если бы у военных было финансирование для расширения до второй базы в этой части территории «ТерраДин», которой мы не занимаемся, не было бы причин держать ее в секрете. Но он верит в это. Я вижу это настолько ясно, насколько я вижу его отчаяние.