Вера Чиркова: Спасти нельзя оставить. Сбежавшая невеста [litres]

И Леа его понимала, уж этот прожженный шпион никогда не стал бы сидеть целыми днями у окна, оплакивая свою судьбу, а давно уже был далеко отсюда. Но он этому где-то учился, тренировался, а Леа даже гостиницу снять не сумеет, не говоря о том, чтобы нанять повозку и купить место в обозе.

Да и бесполезно это. Едва Манреху доложат о ее бегстве, он немедленно закроет все ворота Югрета и пошлет своих гвардейцев в погоню за всеми покинувшими город обозами и путниками.

Как собирается решить эту проблему незнакомка, Леа не думала. Бросив Берту прямо на полу, девушка плотно прикрыла дверь и тяжело, со всхлипами дыша, обессиленно опустилась на каменную скамью. Но отдыхала недолго: понимание, как быстро тают надежды на успешный побег, заставило вскочить и схватить корзинку. Покопавшись там, Леаттия нашла чайничек с горячей водой, плеснула немного в бокал и сунула в рот одну из пилюль, прихваченных из шкатулки с целебными снадобьями. Лекарство было еще матушкиным, и она всегда говорила, что пилюли снимают боль и придают бодрость.

Ждать, пока снадобье подействует, графиня не стала, неуклюже присев, развязала чепец Берты и тихо ругнулась, рассмотрев, как коротко стрижена ее служанка.

В глубине ее головного убора лежал скрученный клубком шелковый шарф, и в нем было что-то завернуто. Леа лишь мгновение колебалась, брать его или нет, потом все же сунула клубок в карман, сразу став крутобокой, как селянка. В другой карман она для равновесия положила собственную шляпку и решительно натянула чужой чепец.

Затем, так же уверенно стащив с Берты простую серую накидку, Леаттия набросила ее на себя, взамен накрыв служанку собственным плащом. Послала последнее «прости» в сторону ведущего в склеп прохода и, моля богов о помощи, тихонько открыла дверь наружу. Секунду постояла, с замирающим сердцем оглядывая запущенный сад и начиная понимать, как зря тряслась от страха, таща Берту в усыпальницу. Окон кухни, где остался хозяйничать Прист, отсюда рассмотреть было невозможно, их загораживали ветви начинавших зеленеть деревьев.

Переведя дух, Леа свернула на дорожку, ведущую в глубь сада, и некоторое время брела неспешно, с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать. Если за их замком кроме подставных слуг следит кто-то еще, он ни в коем случае не должен заподозрить подмены. А Берта всегда ходила неторопливо… хотя теперь Леа понимала, что это было всего лишь притворством.

Простая мысль, что неизвестный наблюдатель давно бы уже задался вопросом, зачем это соглядатайка идет в самую глухую часть сада, и сейчас мчался бы за ней следом, пришла Леаттии на ум только минуты через две. К этому времени начала понемногу действовать пилюля, и действительно откуда-то появились и силы, и решительность. А последнее соображение заставило девушку запаниковать, замедлить шаг и несколько раз оглянуться. Выдавать своих спасителей хотелось меньше всего. Ведь если ее герцог просто запрет в своих покоях, то их прикажет засечь на площади, и вся вина за чрезмерно суровое наказание ляжет ей на душу тяжким камнем.

Однако погони по-прежнему не было, и Леа двинулась дальше, незаметно даже для самой себя двигаясь все быстрее.

К ограде, где с незапамятных пор вывалилось несколько камней, открыв перелаз на заросший кустами и орешником довольно крутой берег протоки, графиня почти прибежала. А добежав, остановилась, сраженная наповал неожиданно сделанным открытием: оказывается, герцог про этот тайный ход знал. И даже позаботился о том, чтобы вернуть стене былую целостность и неприступность, об этом свидетельствовал не успевший потемнеть раствор идеально ровной кладки.

Несколько секунд Леа, захлебываясь подступившими слезами, смотрела на это свидетельство незыблемости намерений жениха, потом развернулась и побежала вправо, туда, где росла возле стены раскидистая шелковица. Единственное дерево, на которое юная графиня умела влезать без посторонней помощи. И единственное, с которого можно было перебраться на стену.

– Стой! – догнал ее негромкий, но злой окрик. – Куда помчалась?

– Стою… – уронив руки, медленно повернулась она к сидящему на стене шпиону, – никуда не бегу.

– Не стой, иди сюда! – мгновенно поправился незнакомец. – Я лестницу спущу.

– Зачем? – безнадежно буркнула графиня, разом потеряв и силы и желание бежать.

– Чтобы тебя оттуда вытащить. Да поторопись.

– Я не влезу по лестнице… – еще неуверенно пробормотала Леа, рассматривая бородатого мужчину в низко надвинутом на глаза пастушьем колпаке, и вдруг решилась: – Лучше по дереву.