Екатерина Авдеева - Облачиться в шкуру волчицы [СИ]

Так Артур Булкин мысленно охарактеризовал своё состояние перед проведением вводной лекции по теории ММЧ. Вообще-то преподавателем спецпредметов назначили Сантьяго, потому что для Артура оставались ещё обязательства по его предыдущей работе в теории частиц. Но у Сантьяго могла обнаружиться нехватка преподавательского опыта, а у студентов — знаний английского языка, так что договорились первые пару недель проводить занятия вместе.

Артур поздоровался со студентами, которых набралось аж трое. Мальвину Ястреб, девушку с экзотическим именем и ясными голубыми глазами Артур уже знал. В прошлом году он преподавал ей квантовую механику. Училась она хорошо. Если что и схватывала не сразу, то в конце концов потом разбиралась и экзамены в обоих семестрах сдала на «отлично». Степень бакалавра получила на кафедре физики сплошных сред. Олег Толмачёв — отличник, окончивший кафедру физики плазмы — оказался худеньким кудрявым юношей с заострённым подбородком. Носил большие круглые очки. На втором ряду — а их в аудитории всего два и было — сосредоточенно изучал экран ноутбука третий магистрант — Кирилл Ключицын. Слегка небритый, слегка взъерошенный. Кое-как, судя по оценкам, окончил кафедру физико-технической информатики. Программист стало быть.

После знакомства со студентами, Артур пригласил Сантьяго читать его первую тщательно отрепетированную лекцию. Они вместе предварительно составили текст. Говорить следовало медленно, использовать, по возможности, простые слова и предложения.

— Сегодня я расскажу вам историю, как я познакомился с техникой ММЧ, — начал лектор . — Когда мы с братом были маленькими, мы нашли старинные записи на чердаке, в бабушкином доме. Они хранились в пыльном сундуке вместе со сломанными подсвечниками, большими банками с засохшим клеем и я уж не помню чем ещё. Никто не знал, как все эти вещи оказались в сундуке, они просто всегда там лежали. Записи были на незнакомом языке, хотя все буквы были как в испанском. Мы поняли лишь несколько слов. Что за язык, мы не знали, наши родители тоже. Мы рассматривали картинки — изображения людей и животных. Конечно, ничего не поняли, и на несколько лет записи были заброшены.

Артур это всё уже слышал, и сейчас больше следил за реакцией студентов. Интересно, понимают они что-нибудь или нет? Вряд ли слишком многое. Он бы в своё время вряд ли что-нибудь понял из лекции на английском языке.

Сантьяго продолжал:

— Но потом совершенно случайно на школьной экскурсии по историческим местам, когда рассказывали о древних ритуалах народа таино, Хавьер заметил на стенах хижины такие же слова, как были в тех записях. Экскурсовод объяснил, что это древний язык таино, на котором давно уже никто не говорит. У них не было своей письменности, поэтому они заимствовали латинские буквы у колонистов. Мы нашли все руководства, какие смогли, по языку таино и стали разбирать текст. У Хавьера получалось что-то понимать, а я быстро потерял к этому интерес. Потом он объяснил мне, что эти записи — описание ритуала превращения в животное. Упоминались черепаха, кабан, козёл и кайман. Техника превращения в черепаху, кабана и козла описывалась подробно, а кайман только упоминался. Вы можете посмотреть копии записей, но они все только на языке таино.

С этими словами Сантьяго положил перед каждым студентом по стопке листов.

Изучение языка таино Артур и Сантьяго поставили ещё одним спецпредметом. Преподавать Сантьяго собирался по принципу «преподаватель отличается от студента тем, что знакомится с материалом на один день раньше».

— М не снова стало интересно, — продолжил Сантьяго. — Хавьер объяснял, что делать, и вместе мы пробовали. Но движения, которые описывались в бумагах, были слишком сложны, и у нас не получалось.

«Слишком сложны — это ещё мягко сказано» — подумал Артур.

— Мне нравилось пробовать, Хавьеру нравилось разбирать, что написано. Я начал заниматься танцами, а позже и акробатикой. Он увлёкся лингвистикой. Когда мне было двенадцать, Хавьер окончил школу и поступил в университет Пуэрто-Рико в Сан-Хуане, чтобы изучать лингвистику, в особенности языки коренного населения западных Карибских островов. Но через два года ему пришлось бросить университет, потому что нечем было платить за учёбу. С тех пор мой брат выращивает кокосы, а переводить записи прекратил. Я время от времени возвращался к попыткам и полгода назад впервые смог обратиться в козла.