Ирина Матлак - Волки выбирают пряности

Пока уставшая лошадь тащила её к городским вратам, в моей голове созревала идея. Вот он — шанс попасть в Тамаринд! Не воспользуюсь сейчас, неизвестно, когда ещё появится такая возможность.

Как только ремесленники заняли последнее место в очереди, я решилась. Уже стемнело, и это обстоятельство играло в мою пользу.

— Приблизиться, залезть в телегу, накрыться тряпьём и надеяться на чудо, — мысленно повторила план действий и двинулась вперёд.

Я понимала, что иду на риск. Существовала большая вероятность того, что привратники захотят проверить содержимое телеги. Тогда мне конец. Даже если бывший хозяин не заявлял на меня турьерам, в документах ясно видно, что я не отработала контракт. А это в нашем государстве — преступление.

Стараясь ступать как можно бесшумней, я приблизилась к очереди. Никогда не думала, что буду радоваться противной слякотной погоде, но сейчас делала именно это. Серость, как и наступившие сумерки, была как нельзя кстати. Казалось, что окружающий мир заляпали грязной краской, отчего он утратил чистоту и яркость. Хорошо.

Я сделала ещё один шажок и, оказавшись у нужной телеги, пригнулась. Впрочем, эта мера была излишней. Очередь длинная, здесь темно, и привратники даже не думали смотреть в эту сторону. Их слишком занимало изучение карточек, которые предъявляли въезжающие в город.

Ремесленники продолжали о чём-то переговариваться и сидели ко мне спиной. Теперь оставалось самое сложное — незаметно забраться в телегу. Сердце моментально забилось чаще, и я непроизвольно задержала дыхание.

Под моим весом дерево негромко скрипнуло, заставив тут же замереть. Увлечённые разговором, мужчины даже не обернулись. Я подалась вперёд и добралась до того места, где валялась скомканная ткань. Аккуратно прилегла и, натянув её на себя, вновь неподвижно замерла. Закрыла глаза и представила, что сливаюсь с деревом. Я — невидимка. Меня здесь вообще нет.

Заржала лошадь. Звякнули глиняные горшки, и телега неспешно поехала вперёд. Очередь постепенно двигалась, и чем ближе становились ворота, тем больше я нервничала. В горле пересохло, а бедное сердце колотилось как у загнанного зайца.

Только бы получилось!

Попасть в Тамаринд мне жизненно необходимо.

Там остался единственный родной человек, с которым нас разлучили семь лет назад. И теперь я обязана его найти.

— Ваши документы, — отчеканил привратник, когда мы оказались у входа в город.

— Пожалуйста, господин турьер, — прозвучал услужливый голос одного из ремесленников.

Наступила тишина — отвечающие за порядок маги всегда отличались редким занудством и щепетильностью. Казалось, прошла вечность перед тем, как турьер вновь заговорил.

— Что везёте?

На этот раз моё сердце подскочило и, уподобившись хозяйке, замерло.

— Желаете взглянуть? — невозмутимо спросил ремесленник, даже не подозревая, на какие муки меня обрекает.

Второй тут же принялся перечислять:

— Горшки, посуда, пара глиняных игрушек. Не хотите приобрести? А, господин турьер?

Привратник его вопрос проигнорировал, и в следующее мгновение я услышала приближающиеся шаги. Задержав дыхание, принялась молить высшие силы о том, чтобы он передумал.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Внезапно я уловила совсем рядом какое-то движение. Послышался стук, а за ним звук срываемой ткани — не с меня, а с лежащей рядом глиняной утвари.

Крепко зажмурившись, мысленно повторяла как мантру: я невидимка, невидимка, невидимка…

— Хорошие горшки, — произнёс турьер, судя по всему, осматривая плоды гончарных трудов. — И что слышно в центре?

— Всё идёт, всё меняется, — отозвался ремесленник. — Расширяют главную площадь, строят новые здания.

Они ещё о чём-то говорили, но я больше не слушала. Просто превратилась в сгусток нервов и сжалась в маленький комок. Хорошо, что рост небольшой. Как и вес. А, учитывая длительное голодание, наверное, вообще стала похожа на обтянутый кожей скелет.

— Ладно, проезжайте, — судя по громкости голоса, турьер отошёл от телеги и занял своё место у врат. — А утварь у вас, мастера, и впрямь хорошая. Только надо бы её ещё серебряным покрытием украшать. От двуликих.

Я не могла поверить в своё счастье.

Повезло.

Немыслимо повезло!

И всё-таки была неправа, когда говорила, что к выпускникам приютов относятся так же, как к двуликим. Тех вообще не любят. Кто-то боится, кто-то презирает. Никогда не разделяла всеобщего мнения на этот счёт. Разве умение оборачиваться зверями делает их хуже обычных людей или тех же магов?