Елена Савская - Горных богатств Хозяйка

Из укрытия хорошо просматривалась поляна. Парни и девушки, одетые в русские народные костюмы, играли в какие-то подвижные игры. Из-за этого было сложно посчитать их точное количество. Кого-то ловили, как в салочках: «Держи! Держи её!.. Ох, и шустрая наша Любушка!» Кто-то прыгал через костёр по одному и парами. Много молодых людей стояло по периметру полянки, в тени, и это так же затрудняло подсчет.

Двенадцать девушек водили хоровод вокруг низкой березки, украшенной лентами, и пели протяжную песню:

Ой, на Ивана, на Купалу,

Я березу наряжала,

Я суженого загадала,

Да венок себе сплетала.

Ой, на Ивана, на Купалу,

Я с парнями-то играла, Суженого я узнала,

Да чрез костер с ним пробегала.

Ой, да руки развелись — То не суженый мой был,

Да не миленький дружок,

Знать, снимать мне свой венок.

Ой, на Ивана, на Купалу,

До утра на реку ходила,

Венок на воду пустила,

Про суженого говорила.

Ты плыви, плыви венок,

Да в далекие края,

Да в широкие моря,

Суженого мне найди,

Да на двор мой приведи.

Алёнка как завороженная смотрела на эти игрища. Такая доскональная реконструкция празднования Ивана Купалы была удивительна. Особенно поражали наряды: сарафаны и рубашки были пошиты из натуральных тканей, окрашенных явно не фабричным способом. Об этом говорили их цвета — разные оттенки красного и желтого. Но даже в неверном свете костра было видно, что краска кое-где легла неровно, подтеками.

Девушка помнила концертные сарафаны из ярких синтетических тканей, расшитых блестками и кружевами. На голову артистки надевали богато украшенные кокошники. Хотя художница по костюмам спорила с руководителем ансамбля, что исконно русский наряд не предполагает на девицах высоких корон. Кокошник девушки впервые надевали на собственной свадьбе, а потом носили только по большим праздникам.

Девушки на полянке все сплошь были одеты правильно и с лентами на головах — узкими и широкими полосками из бересты, обтянутыми тканью и расшитыми тусклыми бусинками и нитками. Художнице бы понравилось. И у всех девиц за спиной болтались длинные толстые косы до пояса и ниже. «Накладные, наверное», — подумала Аленка. Ну правда, где в наше время можно набрать столько статисток с натуральными косами густыми и о-очень длинными?

Происходящее действительно очень напоминало киносъёмку. Только почему-то вокруг не было, ни съемочной группы с оборудованием, ни автобусов и фургонов, которые обычно перевозят технику, костюмы и массовку.

«Может быть, это — ролевики?..» — Алёнка всё не оставляла попыток понять происходящее. Её единственная подруга Ленка, которая уехала жить во Владивосток, как-то по скайпу рассказывала, что у них в Приморье каждое лето проводится славянский фестиваль, где так же танцуют и поют у костра, и для большей достоверности запрещено пользоваться мобильными телефонами, пластиковой посудой и прочими анахронизмами для старых времён. Но тоже не до абсурда. Например, девушкам можно надевать кожаные сандалии, а парням — ботинки. Ткани тоже вполне современные, хоть из них и сшиты туники, рубашки и короткие сарафаны. И уж конечно никто не заставит смывать с лица макияж, снимать пирсинг или срочно перекрашивать бирюзовые волосы в природный цвет. А тут прям полное попадание в старорусскую моду — ни одной выщипанной брови, короткой стрижки или глазика, жирно подведенного карандашом.

«Всё-таки сон», — успокоила себя Алёнка.

Вскоре вернулась Малаша с Танюшкой под руку, посмотрела в сторону кустов и знаком показала, чтобы партизаны следовали за ней.

Дорогой Алёнка наблюдала за девушками. Танюшка была копией Малаши, только чуть меньше ростом и гораздо тоньше.

— Малаша, ну, Малаша… — хныкала девочка.

— Что тебе?

— Позволь мне до рассвета остаться? Очень я хочу на реку пойти, посмотреть, как на воду венки опускают. А?

— Не могу я тебя оставить. Обещала мамке приглядывать, но дело появилось. Приходится тебя домой раньше времени вести.

— А что за дело такое?

— Не твоего детского разума. И помни, сказывать об этом никому нельзя. А то человеку худо будет. Поняла?

— Поняла… — понуро ответила Танюшка.

Из дальнейшего разговора стало ясно, что девушки — родные сестры. Удивляла покорность младшей. Знакомые Апенкины подростки в подобной ситуации не отступились бы так просто. Не обошлось бы без крика, обвинений и даже матов. Но видимо, у Малаши с сестрой были очень хорошие отношения.