Мелина Боярова - Тварь из Хаоса [СИ]

— Ашихнаэллин, довольно! — раздался за спиной голос Кайлы, — хватит бегать. Хозяин хочет, чтобы ты вернулась домой.

Резко обернувшись, обнаружила, что пути к отступлению перекрыла суккуба, причем в своем самом опасном виде полутрансформировавшейся твари.

Переводя взгляд с Кайлы на Рогена, судорожно соображала, что же мне делать. Согласиться?

Тогда они без труда поймут, что этот человек для меня значит. И будут использовать это, пока не сломают. Его или меня. Отказать? Тогда Шейдера убьют сразу. А вместе с ним и всех, кто окажется поблизости. Что для тварей из Хаоса какой-то город? Жизни простых людей ничего не стоят.

— Людишки вс-сегда были твоим с-слабым мес-стом, Ашихнаэллин, — усмехнулась Кайла, — но они такие с-сладкие на вкус-сс. Чувс-ствуешь запах? Пойдем с нами. Хос-сяин не будет тебя наказывать. Наоборот. У тебя будет вс-се, что пожелаешь.

Угу. Кроме свободы. Стоит вернуться, меня тоже не будет. Если хоть раз поддамся и позволю твари одержать надо мной верх, уже не смогу с этим жить. А если смогу, то это буду уже не я. Не хочу быть похожей на Кайлу!

— Роген! — обволакивающе мурлыкнула суккуба, — наша девочка сомневается…

Нет! — я дернулась, когда острые когти, как лезвия вошли в плечо Шейдера, пригвоздив того к земле.

Лицо главы Ночных Стражей исказила гримаса боли. И пусть он только дернулся, но не позволил себе издать ни стона, у меня сердце ушло в пятки. Глаза застелила красная пелена, а вспыхнувшая волна ненависти поглотила остатки самообладания.

Дальше сразу несколько событий произошли практически одновременно. Я наблюдала за ними отстраненно, будто не имела к ним никакого отношения. До Рогена, находящегося на приличном расстоянии, добралась так быстро, что едва успела бы моргнуть. Сразу же меня ослепило взревевшее пламя портала, в котором исчез лорд Мерос. Это только подхлестнуло мою тварь к действию. Я рвала берсерка зубами, вырывая целые куски. Драла когтями, превращая тело зверя в кровавое месиво. Тварь ликовала, наслаждаясь схваткой и упиваясь брызжущей фонтаном кровью. В тот момент, когда Роген погиб, Кайла взвыла не своим голосом. Приняв полную боевую форму, ин’син кинулась меня убивать.

«Ты позволишшшь? — пришла странная мысль, — мы справимся, если дашшь ещще немного свободы!»

Что это? — я опешила, — что за голоса в моей голове? Кто-то смог сломать ментальный барьер?

«Нет никаких голосов. Это все ты».

Кто? Что значит, я?

«Ты называешшшь меня Тварь. Отделяешшшь от себя. Считаешшшь чужеродной. Но на самом деле я часть тебя».

То есть, — с недоверием осознала я, — ты не стремишься взять надо мной верх? И все разговоры о том, что сущность зверя поглотит мой разум, всего лишь вымысел?

«Поговорим об этом позже. Сейчас у нас другая проблема: потерявшшшая контроль ин’син.

Мы можем убить ее».

Хозяин не простит. Кайла — одно из лучших его творений. Она…

Суккуба, воспользовавшись тем, что я отвлеклась, нанесла свой коронный удар. Кончик хвоста, острие которого выделяло особый яд, вонзилось в грудную клетку. Ин’син удалось пробить броню кожи. Если бы не ребро, в котором застряло жало, ин’син достигла своей цели. Яд мгновенно попал в кровь. Меня обдало жаром, и после начало морозить. Зверь внутри взвыл от бессилия, а я со стоном рухнула на землю, испытывая невероятную боль от обратной трансформации.

Очнулась от голосов, громко спорящих неподалеку от меня.

— Я не позволю тебе ее забрать!

В груди потеплело. Я узнала лорда Мероса. Значит, он жив и в безопасности.

— Она нечисть! Опасно оставлять ее на свободе! — возразил второй голос.

И, надо сказать, мне он не понравился. Слишком властный, не терпящий отказов, самоуверенный.

— У меня ей будет лучше. Сам знаешь, в школе Смерти учатся много существ, подлежащих немедленному истреблению в Темной Империи. Ты ведь понимаешь, что я прав. К чему эти споры?

— Эллохар! — устало сказал Шейдер, — умом я понимаю, что ты прав. Но что-то мешает отпустить. Эта девочка, кем бы она ни была, спасла мне жизнь. Та тварь ускользнула. Они ведь вернутся за ней снова. Из короткого разговора между ними, я понял, что Ашихнаэллин скрывается не первый год.

Услышав свое имя из уст главы Стражей, я вздрогнула. Так, меня называл только отец, когда меня ожидало очередное наказание за проделки. И также потом называл хозяин, смакуя его, подчеркивая лишний раз мою принадлежность роду и используя свою власть надо мной. В нашем клане истинное имя открывали только самым близким. Сказать его чужаку, значит, вручить ему право распоряжаться собственной жизнью.