Любовь Черникова: Огонь в твоих глазах. Выбор [СИ]

— Хаанас-Маалун?

«Это мне?»

Кира открыла глаза и взглянула на спешившегося кочевника. На плоском выдубленном ветрами лице сартога появилась довольная улыбка. Часто кланяясь и, держась на почтительном расстоянии, мужчина протянул к ней руки и что-то быстро-быстро заговорил. Разобрать хоть что-нибудь еще Киррана не смогла — не хватало знаний, да и наречие было совсем незнакомое. Все сильнее клонило в сон, точно неведомая воля заставляла смежить веки. Неудачно переступив на неровной, замерзшей земле, подвернула ногу и едва не свалилась, как под руку в тот же миг просунулась лобастая голова. Защитница с запозданием вдруг поняла, она стоит только потому, что опирается на холку огромного волка.

Кира смотрела на него, волк — на нее.

«Это яд сколопендры! Точно. Цапнула, и начались видения. На деле меня сейчас жрут твари…»

Издав нервный смешок, Киррана осмотрелась. Вопреки догадкам, сороконожка дергалась и сучила лапами слева шагах в пяти. Ее, пригвожденную к земле копьем, рубили топорами на части несколько кочевников. Позади собралась Стая, напротив — куда хватало глаз — сартоги.

Грозно фыркнул волк, привлекая внимание. Кира, мгновенно проиграв ему в гляделки, опустила веки.

Пахло зверем. Жестковатая густая шерсть щекотала лицо, и от этого очень хотелось поверить, что она дома в своей постели. Вот только мерное покачивание и странная поза, говорили совсем об ином.

«Волчонок Каррона, поспи еще», — раздался в голове ворчливый голос.

— Могута? Какая честь, — едва слышно шевельнула губами Защитница, и в рот тут же попали шерстинки. — Зря ты меня не убил…

Волк рыкнул, а голос в голове рявкнул:

«Цыц! Ты должна жить — это меньшее, чем мы все можем тебе ответить. Дети степей больше не будут бояться Хыынг-Нуура. Им не придется задабривать его кровью. Проклятие снято и с Волчьего дома. Следующей зимой не будет голода, и кровавый зов не завладеет нами больше. Дети Холмов и равнин, что расстилаются на запад, могут больше не бояться тварей. Все довольны».

— Как я смогу жить, каждый миг вспоминая о них? Вспоминая, как они уходили?

Из-под ресниц скатилась одинокая слеза, тут же затерявшись в волчьем меху. Вожак, на спине которого она лежала, на миг остановился. Шумный вздох вырвался из звериной груди.

«Мне знакома эта печаль… — даже мысленно Кира ощутила затаенную боль зверя. — Но, кроме твоей жизни, есть еще одна. И она ни в чем не виновата».

— Нанося визит, стоит одеваться поприличней, не находишь? — Киалана окинула незваную гостью неприязненным взглядом. — И научись уже стучаться.

Смуглокожая Саршан-хо приподняла брови, нарочито медля с ответом.

— Кто бы говорил, — наконец, выдала она, осматривая вполне пристойное повседневное платье хозяйки чертога.

— Киалана права. Что если бы ты застала нас в пикантный момент?

Как не старался Керун, а глаза так сами и останавливались на пышной груди, едва прикрытой слишком узкой полоской ткани.

— Дорогой, ты забыл кому она покровительствует? Воры, убийцы и…

— И все они не стучат, когда заходят в чужой дом, — закончила за нее Саршан-хо, миндалевидные золотые глаза хищно сверкнули.

Керун нахмурился и угрожающе сложил руки на груди.

— Ну хорошо! — скривилась покровительница темных личностей. Материализовав перед собой дверь, символически стукнула в нее два раза, затем распахнула и вошла. Дверь тут же испарилась. — Довольны?

Ответа не последовало. Но незваную гостью это не расстроило:

— И, вообще, вот самое пикантное, что здесь сейчас может происходить… — широким, многозначительным жестом ладони Саршан-хо указала на «всевидящее око» и, соблазнительно покачивая бедрами, продефилировала ближе. Принялась с живым интересом наблюдать как Хыынг-Нуур — демон иного плана, самозабвенно колотит ассасином об землю.

— Может, сделаешь хоть что-нибудь? Это ведь и твой мир тоже, — упрекнул ее Керун, одновременно обнимая за плечи погрустневшую Киалану, глаза которой подозрительно блестели.

К тому же это помогло меньше таращиться на полуголую покровительницу бандитов, отребья и всех южных варваров этого мира. Впрочем, в глазах бога-воина на юге и живут сплошь все вышеперечисленные.

— А сами? — Саршан-хо на миг оторвалась от созерцания и, окинув взглядом божественную пару, осуждающе хмыкнула.

— Мы уже сделали все допустимое. Количество вмешательств на ближайший год исчерпано полностью, — Киалана зябко поежилась.