Лилит Сэйнткроу - Дело о красной чуме

— Э, mentale, — сухой голос с акцентом, падение в густую воду почти без шума. — Ты сегодня громкий.

— Ядовитый зуб! — Клэр едва дышал, почти не мог терпеть, но был рад увидеть убийцу-неаполитанца, который, как обычно, не задавал бесполезные вопросы. Вместо этого темноволосый Людовико Валентинелли прошел с плеском, но изящнее нанимателя, и забрал у Клэра тяжелого противника. Стало вонять другим.

Мужчина опустошался. Запах был четче, но не лучше.

Клэр едва дышал, он закашлялся.

— Проклятье, — выдавил он. — Вот гад!

— Поздно, — Людо был, как обычно, бодрым. — Он поднялся к Небесам, синьор. Или улетел в Ад, кто знает?

— Н-неси т-тело, — почему зубы стучали? Его грудь сдавило еще сильнее, оковы сжимались на ребрах. — В-вскрытие.

Людо это забавляло. Он мрачно посмеивался.

— Инквизитором тебе не быть, — он потащил тело к выходу, взвалив его без усилий. А потом убийца вернулся к Клэру, которому вдруг стало сложно стоять прямо. — Mentale ?

«Странно. Не могу дышать. Хотя тут и не хотелось бы, но все же…»

— В-в-вал…

Он все еще пытался произнести имя Валентинелли, когда боль пронзила его грудь и повалила его. Тьма была полна того, в чем джентльмен не хотел бы пачкать одежду. И тут звезда способностей Клэра угасла.

Глава вторая

Наказание герцога

В крепких и ухоженных стенах дома 34½ на улицу Брук, Мэйефейр, в Лондинии резко прервалась тихая активность.

— Стрига! — завопил знакомый голос, и Эмма Бэннон, Прима-волшебница, спешно спустилась по лестнице, шурша шелками. Микал уже был там в белоснежной рубашке, и он снял тело мертвеца и опустил на пол. Она ощутила запах.

«Боже, что это?» — ее не до конца застегнутое платье трепетало, пока она шевелила пальцами, и очищающие чары поднялись и обожгли воздух ее прихожей с паркетом. Ее темные кудри, почти уложенные в предвкушении бала леди Уинслет, упали на лицо, когда она знала длинный крючконосый труп, который, вопреки ее ожиданиям, хрипло вдохнул, держась за левое плечо и странно дергаясь.

Рядом с ним был Людовико Валентинелли со следами сыпи на лице и пустыми глазами, он тоже был в отходах, но ей было некогда морщить нос.

Ее другой Щит, высокий темноволосый Эли, прибежал к ним. Он дальше продвинулся в своем наряде, чем Микал, ведь они шли сегодня с ней. Но его рубашка была не застегнута, а пиджак сбился.

Дыхание Клэра клокотало.

«Ангина. Это его сердце», — поняла она, искра жизни в теле Арчибальда Клэра дымилась, как свеча в комнате со сквозняком.

— Несите христали диджиталию ! — рявкнула она, и Эли послушно убежал, перепрыгивая сразу три ступеньки. Ее кабинет впустит его, и он знал достаточно, чтобы не трогать эксперименты, что не были закончены, особенно эфирный коммистерум. — Людо, что это? — она не ждала, что он ответит.

— Стрига… — у неаполитанца не хватало слов, но Эмма уже была на коленях. Она была босой, до бала еще оставалось время, а она хотела лишь немного опоздать. Сделать это со вкусом.

Нужно было прийти позже намеченной жертвы. Всегда было полезно удивить добычу.

Микал, чьи желтые глаза пылали в тусклом свете прихожей, даже не посмотрел на итальянца, а схватил Клэра за плечи.

Великое слово сорвалось с губ Эммы, растеклось кровью, искрясь красными огоньками магии. Четыре простых серебряных кольца на ее левой ладони засияли, она потянула из них запасенную эфирную силу, тяжелые гранатовые серьги раскачивались у щек, греясь и искрясь. Ей потребуется сила, которую она запасла на ночь, но она не переживала из-за этого. Ее правая ладонь с большим кровавым камнем в серебряной оправе на втором пальце, прижалась к груди Клэра, ее чувства расширились. Она заметила источник проблемы, проверила его плоть несколькими нефизическими чувствами, и горькая решимость вспыхнула в ней.

«Еще рано, сэр. Я этого не позволю».

Сердце, решительная мышца, подрагивала от ее эфирного давления. Эмма заставляла его биться в ритме ее сердца, она резко выдохнула, сосредоточившись. Тело пострадало, да, но орган работал.

Она не была удивлена. Ее ментат мог быть ужасно упрямым.

— Золотая сфера в библиотеке, — услышала она себя. — Три пера сокола. Микал. Принеси.

Он не возразил, оставив ее одну и отвлеченную с Валентинелли. Это было хорошо, потому что уставшее сердце Клэра начало сопротивляться давлению ее воли, и волшебница была занята движением крови Арчибальда Клэра в нужном ритме. Ее Черная дисциплина хотя бы давала обширные знания процессов в теле, и Эмма продлевала жизнь Клэра.