Кира Бег - Антония Де Вельвиче. Читающая [СИ]

Полной неожиданностью стало появление брата Антонии. Он, не стесняясь, обнял сестру, удивился ее новой прическе, хитро посмотрел в сторону гостей-мужчин и сказал, что у Антонии намного более живой взгляд. А потом вручил очередной артефакт собственного изготовления, и тут же расстроенно сообщил, что для него требуются кристаллы очень редкого размера и цвета. Он передал письма от родителей, коробочку с серьгами по последней столичной моде от матери и бутылку вина от отца. Того самого вина, с которым была связана история приема на шесть фамилий и о которой Антония когда-то без утайки написала отцу.

Антония звонко рассмеялась и повела брата знакомиться с гостями. Через какое-то время она обнаружила его с инспектором, мужчины о чем-то серьезно говорили, бросая взгляды в ее сторону. Судя по эмоциям брата, он был озадачен и очень за нее радовался. Ну, значит, тема разговора приятная.

Гости разошлись уже за полночь, что было совершенно неприлично по светским меркам. Однако, как Антония отметила, они все с большим удовольствием провели время, и хозяйка невольно заразилась общим настроением праздника. Брат, к сожалению, был в городе проездом и задержаться не мог, но обещал иногда заглядывать и звал сестру в гости, обещал познакомить с девушкой, которой он намеревался сделать предложение по окончании академии. Да и у Антонии на следующий день уже были куплены билеты. Хорошо, что она послушала Пита и решила не ехать ночным поездом, было бы жаль останавливать праздник раньше времени.

В день отъезда утром Антония сидела в кабинете и составляла последние указания. Пока их не будет, за домом будет приглядывать раз в пару дней знакомый парень из отдела стражей — просто проезжать мимо с патрулем и следить, чтобы замки были на месте. А накануне возвращения дом должны будут прибрать люди из агентства и завезти свежие продукты.

В дверь постучали, и после разрешения зашел Пит. Серьезный настолько, что Антония нахмурилась и отодвинула письма.

— Что-то случилось?

— Я хотел это сделать до отъезда. Показалось, что для тебя это может быть важным.

С этими словами Пит стал снимать и выкладывать на стол между ними предметы, в некоторых из которых Антония раньше не заподозрила бы амулеты. Перстень, запонки, серьгу, цепочку. Булавка из носка Антонию позабавила, как и невидимка из прически. Стопка на столе росла в геометрической прогрессии, но после съемной пуговицы-шестеренки и отмычки из каблука ботинка Антония уже ничему не удивлялась. А потом Пит внимательно оглядел кучу на столе, взял перстень и активировал парой хитрых нажатий. И прижал его к тому месту на боку, где, как Антония знала, у него был старый шрам.

Вот только шрам оказался не простой. Быть может, под ним в кожу был вшит амулет или же он маскировал татуировку, нанесенную невидимыми чернилами. Как бы то ни было, Антония впервые ощутила Пита своим даром тут же машинально прищурилась. Мужчина не торопил, спокойно стоял перед Антонией, давая себя рассмотреть и… прочитать.

Его аура была совершенно обычной, серой, и Антония даже ощутила легкий укол разочарования. Потом рассмотрела несколько ярких пятен — удовольствие от успешно раскрытых дел и личных достижений, когда удалось выложиться по максимуму и действительно показать себя с лучшей стороны. Пара темно-серых клякс сожаления из-за осужденных на казнь — издержки профессии. Один убитый при задержании, но там сожалений не было, вопрос стоял убить или погибнуть самому, и инспектор сомневаться не стал.

Антония вдруг поняла, что боится узнать, как же относится к ней инспектор. Вдруг она для него просто удобный вариант без лишних обязательств? Или у него есть постоянная подруга, любовь всей жизни, где-нибудь в столице? Но, если она не узнает сейчас, потом будет сожалеть. И Антония дала дару команду.

На душе инспектора было несколько розовых вкраплений предыдущих романтических отношений. Заранее настроив себя на то, что увидит в отношении себя легкую интрижку, Антония заглянула дальше — и поняла, что глупо улыбается.

Для Пита она была не просто мимолетным увлечением, и даже не «романом на одну командировку». Похожие всполохи она видела между своими родителями, и ее всегда восхищало, что они сквозь годы брака пронесли теплые любовные чувства. И уж точно она никогда не надеялась встретить нечто похожее в отношении себя самой. Сама она могла влюбиться, но чтобы в нее, в Читающую?

— Даю слово, что сейчас ничего не скрываю и не прячу, — произнес Пит, и Читающая почувствовала, что это правда.