Валентина Езерская - У пространства нет предела [СИ]

Возле клуба стояли наши однокурсники Антон Михет и Димка Шаталов. Димка как меня увидел, сразу оживился, заулыбался.

— Девчонки, вы просто сногсшибательные!

— А то! — замеялась Сашка, выставив себя напоказ.

— Наши все уже внутри, пойдем? — спросил Димка, с жадным интересом заглядывая мне в глаза.

— Пойдем, — с легкой улыбкой согласилась я.

Все же желание его сбылось, два года он настойчиво пробовал вытянуть меня куда-нибудь и натыкался на постоянный отказ. Слишком уж довольно глаза блестят! Точно задумал что-то. Обнял так по-хозяйски. Он-то ничего, даже симпатичный. Сероглазый шатен, высокий, хорошо сложен. Да ладно, главное, чтобы руки не распускал. А так терпимо. Зашли в ночной клуб, музыка гремела во всю, мы сразу окунулись в атмосферу легкой бесшабашности и праздника. Дима мне что-то говорил, но я не слышала, да и где тут услышишь. Музыка заглушала все. Наша группа кучками расположилась на задних кожаных диванчиках красного цвета. Мы плюхнулись на свободный рядом.

— Девчонки, что будете заказывать?

— Все равно, что-нибудь слабоалкогольное, — ну не пью я ничего сильнее вина.

— Сейчас сделаем! — с напускной важностью сказал Антон и направился к барной стойке.

Через семь минут на нашем столике стояли коктейли с замудренным названием типа «Любовь на лазурном берегу» нам с Сашей и два стакана водки со льдом для ребят. Разговаривать приходилось очень громко. Откинувшись на мягкую спинку дивана, я потягивала напиток через трубочку и рассматривала танцующие пары.

— Потанцуем? — набрался смелости мой сосед.

— Почему бы и нет, — равнодушно согласилась я.

Мы вышли на танцпол. А что это он так сильно прижимается? Я чуть отодвинулась. Чувствую, дышит тяжело, лицо покраснело. Серые глаза затуманились и блестят подозрительно. Это что, от водки? Выпил же немного. Так, вот только рук-то не надо.

— Ангелина, я так мечтал об этом, — страстно произносит Дима и крепче прижимает к себе.

Нет, я конечно терпеливая. В метро ногу отдавили, промолчала. И вообще, я всегда предупреждаю, когда в глаз даю.

— Дим-а! — ласково так начала я.

— М-м-м… — радостно мычит в ответ мой однокурсник.

Чувствую спиной: правая рука прошлась по оголенной спине, нырнула в вырез майки и медленно поползла вниз. Вот гад, убью!

— А ты какой рукой пишешь? — еще ласковее говорю.

— Ааа… Правой, а что? — не догоняет он.

Я театрально так вздыхаю, перевожу взгляд на него.

— А теперь, Дима, будешь писать левой, — продолжаю смотреть.

Кажется, начинает доходить. Рука исчезает.

— Ты чего… я же… я же с ума от тебя схожу… т-ты не понимаешь, — стал заикаться он. — Не могу я без тебя, — потом горько добавляет, — я так мечтал чтобы ты была здесь, рядом, совсем близко…

— Дим, не надо, мы же говорили на эту тему, и мне показалось, она уже закрыта.

Было как-то раз, когда мы говорили об отношениях, вернее, о невозможности каких-либо отношений.

— Да ничего еще не закрыто! — вскипает он. — Думаешь, так легко тебя забыть?!

Я стою ошарашенная. Нет, не потому, что так поразилась его словам. Диму я уже не слышала. Возле барной стойки стоял он, человек из моего кошмара, и пристально смотрел прямо на меня. Я забыла, как дышать, потом судорожно стала втягивать воздух, кажется, сейчас упаду…

— Ангелина! — взволнованно зовет Дима.

Отрываю взгляд и смотрю на однокурсника. В глазах, наверно, непередаваемый ужас и осознание ненормальности происходящего. Он чуть ближе наклоняется ко мне и на какой-то момент закрывает своим телом видимость. Я со страхом приподнимаюсь на носочки и выглядываю чуть выше его плеча. Никого. Это что? Глюк? Но я не могла ошибиться. Я точно видела его. Этот черный, насквозь прожигающий взгляд. У меня до сих пор волосы дыбом стоят, сердце колотится, а руки ледяные. Живот от пережитого страха скрутило так, что, кажется, меня стошнит прямо здесь.

— Да что случилось? — беспокойно оглядываясь назад, пытается понять мой воздыхатель.

— Дим, ты извини, но мне надо отойти, всего на пару минут, — разворачиваюсь, и почти прямиком бегу до туалета.

В туалете над раковиной смотрюсь в зеркало и вижу отражение побледневшего лица. Лицо ополаскиваю холодной водой. Немного лучше. Снова смотрюсь и пытаюсь понять, что видела. Закрываю глаза. Перед глазами он. Весь в черном, нет, на нем не было плаща. На нем была темная байка с капюшоном на голове, темные брюки спортивного вида, на ногах, похоже, кроссовки, не разглядела. Волосы я не видела, они были спрятаны под капюшоном, а вот лицо рассмотрела превосходно. Большие, черные, как ночь, миндалевидные глаза жгли во мне дыру, и могу поклясться, чем угодно, в них горело бешенство.