— Ох, — быстро сказала я. — На самом деле я из восточного Спрингфилда. Из деревни, о которой никто не слышал.
Он изучал меня в течение секунды и я опасалась, что он продолжит задавать вопросы. Потом он улыбнулся, показывая ряд широких прямых зубов.
— Могу ли я осведомиться, не откажете ли вы мне в удовольствии прогулки? Сегодня прекрасный день для ходьбы пешком.
— Какая замечательная идея, — сказала Сара. — Пойдем, Кассандра, свежий воздух пойдет нам на пользу.
Он взял нас под руки. Солнце ярко светило и согревало осенний воздух. Жаль, что туфли убивали мои ноги!
Бекон Хилл, самый престижный район Бостона, располагался вдоль огромного парка. Ряд привлекательных домов из красного кирпича с белой отделкой проходил вдоль улицы и заканчивался палатой представителей. Его знаменитый золотой купол в 1860 году был сделан из меди, однако производил такое же впечатление.
— Мистер Виллигнсворт недавно окончил Гарвард, Кассандра.
— Как мило, — я почесывала свои воспоминания, пытаясь припомнить имя Виллингсворт из уроков истории. Хотя у меня были отличные оценки по Американской Истории, я не обнаружила ничего.
— Что вы думаете о приближающихся выборах, мистер Виллингсворт? — спросила Сара.
— О, такая беседа не подходит для таких прекрасных юных леди как вы и мисс Донован, — его маленькие черные усы изогнулись. Я не привыкла, чтобы со мной говорили с высока и ничего не смогла поделать с собой и тихонько фыркнула.
— Нонсенс, Роберт, — сказала Сара. — У меня есть ум, который может думать.
— Очень хорошо. Линкольн надеется выиграть, — он помедлил, будто раздумывая, продолжать или нет. Я думаю, он решил, что у нас достаточно мозгов, чтобы понять то, что он собирался сказать дальше, поэтому он продолжил. — Но я боюсь, что от него отвернутся избиратели на юге из-за его, скажем так, недостатка энтузиазма по поводу института рабства.
— Рабство это варварская традиция, — сказала Сара с чувством. Мне нравилось её искреннее поведение, и я надеялась, что она не позвонит этому парню запугать себя.
— Возможно, рабство несколько чрезмерно, — добавил Роберт. — Но вы должны признать, что они прекрасные работники. Лучше, чем лошади.
Лучше, чем лошади? Очарование мистера Виллингсвота определенно спало.
Сара подняла подбородок:
— Если бы я могла голосовать, я бы проголосовала за Абраама Линкольна на выборах президента Соединенных Штатов.
— Голосование — это очень серьезное дело, мисс Ватсон.
— Так же, как и свобода, — хотя я знала, что лучше всего мне как «гостю» держать рот закрытым, я не смогла ничего с собой поделать. Роберт с его поведением «я мужчина и поэтому лучше тебя, презренная женщина» действовал мне на нервы.
— Конечно, Мисс Донован, — уступил Роберт. — Свобода это тоже серьезное дело. Так же как и экономика и права собственников на свои приобретения.
— Даже когда приобретения — это человеческие создания? — сказала я с натянутой улыбкой.
— Я не хотел вас оскорбить, мисс Донован. Я не обязательно выражаю собственное мнение.
— Темнокожие — это люди, и с ними должны обращаться соответственно, — сказала Сара.
Я пыталась держать свои чувства в себе, но они вырвались наружу.
— Однажды у нас может быть черный президент, — съешь, Роберт. Он и Сара остановились, глядя на меня огромными глазами.
Роберт улыбнулся и затем рассмеялся.
— Или у нас может быть женщина-президент. Мисс Донован, вы самая интригующая персона, с которой я встречался за долгое время.
Мы подождали, пока лошадь с экипажем проехала по колее перед нами.
— Мистер Виллингсворт, — сказала Сара, потянув его за руку. — Мы с Кассандрой будем присутствовать на собрании в Фанел-холле сегодня днем.
Правда?
— Эбби Келли Фостер из Ворчестера будет выступать, — добавила она.
— Знаменитая женщина-аболиционист, — сказал Роберт, кивая. — Разумеется, если вы, прекрасные леди, будете присутствовать, я, безусловно, тоже там буду.
Роберт распрощался, глядя мне в глаза слишком долго для того, чтобы я почувствовала себя комфортно. Он пообещал встретиться с нами через час.
Сара и я продолжили поход в Квинси Маркет.
— Он казался увлеченным тобой, — Сара смотрела в землю, говоря эти слова. Я не думала, что она была этому рада, но я не стала оскорблять её умственные способности, отрицая это.
— Ради всего святого, я не знаю, почему, — сказала я.
— Моя дорогая Кассандра. Женщины, которые не осознают свою красоту, привлекательны вдвойне, — о чем она говорит? Если только слишком высокие женщины с торчащими волосами и собственным мнением считались красивыми в девятнадцатом веке.
Читать дальше