Марина Эльденберт - Осколки времени [СИ]

Ульяна поехала в центр и бродила по Дворцовой набережной, вглядываясь в покачивающееся на волнах отражение города. Она жила здесь уже три года, но какое место занимал Петербург в ее сердце?.. Город, в котором кипит жизнь: не похожая на жесткий московский ритм, но непривычно оживленная после вальяжной расслабленности Волгограда. Когда она только переехала, белые ночи казались ей чем-то невероятным. Сумерки, которые так и не переходят в темноту, а ближе к утру расцветают красками рассвета — есть в этом что-то от волшебства. Она бесповоротно влюбилась в многочисленные каналы, небольшие мостики над ними и огромные разводные мосты над Невой — то обманчиво играющей бликами на поверхности воды, то суровой, с мрачными бурунами, стремящейся слиться с нависшим над ней низким темно-сером небом.

Ульяна изучила каждое здание на Невском, облазила весь центр, все музеи и дворцы — от Екатерининского и до Петергофа. Стрелка Васильевского и Заячий остров, многочисленные парки, а особенно — парк Трехсотлетия Санкт-Петербурга, стали любимыми местами. Она готова была наслаждаться красотами города двадцать четыре часа в сутки, но Стас ее энтузиазма не разделял. Должно быть, для того, кто родился и вырос здесь, все воспринимается совершенно иначе.

У Петербурга была и обратная сторона — пронизывающие ледяные ветра и холод, от которого зуб на зуб не попадал. Высокая влажность делала даже самый легкий морозец обжигающим, что уж говорить о серьезных минусах. И все же Ульяна любила его. Любила не меньше, чем родной город, знакомый с детства.

До возвращения Стаса еще оставалось два часа, поэтому домой она шла пешком. Троицкий мост гудел под ногами, и Ульяна улыбалась. Сердце пело, давно уже у нее не было такого хорошего настроения. По освещенному проспекту мчались машины, людей становилось все меньше — усиливался дождь. Шелест покрышек по асфальту, разлетающиеся блестки брызг. Она раскрыла зонт и зашагала быстрее. Насколько же все здесь стало для нее родным!

У обочины резко затормозила машина, хлопнула дверца.

— Ульяна Валерьевна!

Направляющегося к ней мужчину Ульяна видела впервые. Невысокий, и коренастый, он слегка прихрамывал на одну ногу.

— Станислав Владимирович попал в серьезную аварию, — мужчина остановился рядом, — я его новый водитель, меня просили привезти вас в больницу как можно скорее.

Сердце билось гулкими, сильными ударами, стало трудно дышать, краски померкли. Мир сжался до крохотной точки бездействия, в которой находилась она, а потом растянулся вдоль улицы, отражаясь в мокром перевернутом зазеркалье.

— Что с ним?!

Тот развел руками и опустил глаза.

— Врачи все расскажут.

Первое оцепенение отпустило, и она бросилась к машине. В голове билась одна-единственная мысль: «Успеть, успеть, успеть…» Если она подумает о чем-нибудь еще, просто сойдет с ума.

Мужчина взял у нее зонт и распахнул дверцу, Ульяна шагнула вперед и замерла.

— Постойте. Как вы меня нашли?

Тут только она поняла, что на улице, кроме них двоих, поблизости больше никого. Проезжающие машины не в счет. Водитель едва слышно выругался, но крикнуть Ульяна не успела: что-то ударило в грудь с такой силой, словно она оказалась на пути ураганного ветра. Перед глазами замелькали искры, а потом пришла темнота.

Попытка поднять голову оборвалась ослепительной болью, пронзившей виски, и Ульяна решила не повторять своей ошибки. По крайней мере, так резко. Руки и ноги, с силой стянутые веревками, напоминали бесполезные придатки к телу. Когда под закрытыми веками перестали плавать разноцветные пятна, все-таки приоткрыла глаза. Она сидела в грязной прокуренной комнате, привязанная к стулу. Вокруг царил полумрак, окно закрывали засиженные мухами пыльные вертикальные жалюзи. Стянутые скотчем пересохшие губы невыносимо пекло.

Вместе с реальностью навалилось и осознание того, что с ней произошло. Похититель знал ее имя, и следил за ней, должно быть, от самого дома — ведь она столько бродила по городу после тренировки! Он рассчитывал, что она добровольно сядет в машину, а когда не вышло, использовал какой-то необычный прием из боевых искусств: Ульяна даже понять ничего не успела.

По спине заструился холодный липкий пот, сердце забилось часто-часто, дыхание перехватило. Стараясь справиться с противной мелкой дрожью, сотрясавшей все тело, она принялась сжимать и разжимать пальцы, бессильно цепляясь за стул. Сделать глубокий вдох не получалось, выходили только судорожные урывки. Слез не было, но страх встал поперек горла, колотился бешеным пульсом в висках, собирался льдом на кончиках пальцев и грозил вот-вот перерасти в истерику.