Мари Аннетт: Темная буря

Эми нащупала сломанный ноготь.

— Может, я могу как-то поговорить с Аматэрасу…

— Значит, ничего нет, — ледяным тоном закончил Юмей и оттолкнулся от стола. Он встал и пошел к двери, заполненной необычной тьмой. Его дом существовал в Тсучи, а этот порог был вратами между царствами. Он пропал во тьме, не оглянувшись, и там появилось зловещее красное мерцание.

Она опустила плечи.

— Что нам теперь делать?

Широ смотрел на стену напротив него с отстраненным видом.

— Аматэрасу сказала, что их нужно освободить до солнцестояния, — продолжила она с волнением. — Осталось пять недель. Если мы не…

Широ ударил ладонями по столу.

— Я не могу вспомнить, — прорычал он. Он грациозно выпрямился и прошел к двери, каждый шаг был полон злости.

Она смотрела, как он исчезает, и была слишком потрясена, чтобы двигаться. Обычно Широ вел себя спокойно. Даже в опасном бою и при ранениях он не терял спокойствия. Она видела его обиженным, враждебным, испуганным, но он никогда не злился, как это было сейчас. Хотя его злость на Коянэ, ками, забравшего ее ки, была близка.

Она сцепила руки на коленях. Как сложно было бродить по миру, не зная даже своего имени? Она вспомнила, как засомневалась в имени Широ, когда он впервые назвал его, ведь тогда получалось, что белого лиса звали «белый». Откуда она могла знать, что он назвал ей не настоящее имя, потому что не знал настоящего?

И теперь его воспоминания были не только ключом к его прошлому, но и путем к спасению Кунитсуками, следовательно, и мира. Эми не знала, что планировала Изанами, зачем она пленила Кунитсуками, но если Аматэрасу сказала, что это уничтожит мир, Эми не сомневалась в ее словах. Широ тоже не сомневался, и ему стоило больше стараться вспомнить что-нибудь. Она перевернула ладони и коснулась левым большим пальцем правой ладони, вспоминая заряженную магию, пронзающую ее руку. Прошло всего два дня с того раза, когда она не смогла снять виток оненджу, четыре дня с атаки Изанами на храм, но времени оставалось мало. Успеет ли Эми накопить силы Аматэрасу, чтобы снять оненджу не только до солнцестояния, но и чтобы успеть найти и освободить Кунитсуками?

Поднявшись, она повернулась к порогу с тьмой, куда ушли оба ёкая. Они уже искали очень долго, их надежда угасала все сильнее с каждым поражением.

Пора было ей сражаться с ними. Она должна найти ответ, пока не стало слишком поздно. Все зависело от нее, она не примет поражения. Ей нужно лишь найти то, о чем они еще не думали.

Знать бы, с чего начать.

Дом Юмея не подходил для бескрылого человека.

Тяжело дыша, Эми согнулась на нижней ветке огромного дуба и посмотрела на землю внизу. На гладком снеге виднелись следы Широ, ведущие в лес. Высоко на стволе был темный проем, соединявший дом Юмея с ее миром.

С вершины дерева слетела ворона и опустилась на ветку в стороне с шумом. Другая спрыгнула, глядя на Эми глазками-бусинками. Одна за другой, десяток ворон опустился вокруг нее и ждал. Хотя они выглядели безобидно, как любая другая птица, они не были обычными существами. Это были карасу, вороны-ёкаи, служившие Тэнгу.

Сидя на грубой коре, она свесила ноги в пустоту. Вороны склонились.

— Падение с восьми футов меня не убьет, — сказала она им, — так что можете улетать.

Они не двигались, ожидая увидеть, сломает ли она свою шею, чтобы они съели ее, не разозлив Юмея или Широ. Среди ёкаев, желающих поглотить ее, было жутче, чем она хотела признавать.

Вытянув ноги вниз, она оттолкнулась от ветки. Падение длилось всего секунду, и ее ноги ударились о землю. Она упала на четвереньки, продавив снег. Кривясь, она поднялась и отряхнула кимоно.

— Видите? — сказала она воронам. — Я же говорила.

Вороны щелкнули клювами и недовольно зашумели крыльями.

Качая головой, она пошла прочь от дуба по следам Широ. Юмей не оставлял следов, но она их и не искала: зачем ему идти, если можно лететь? Она шла по лесу, шум ворон утих, и воцарилась тишина.

Ясное ночное небо позволяло ей разглядеть следы Широ, но она плохо видела остальное. Тяжелые, покрытые снегом ветви елей задевали ее рукава, пока она проходила между них, и порой красные листья падали со спутанных ветвей клена.

Она уловила журчание ручья, когда миновала две большие ели. Ее дыхание вырвалось заметным облачком, она остановилась.

Широ сидел на камне на берегу реки, уперев локоть в колено, уткнув в ладонь подбородок, он смотрел на воду. Лунный свет сверкал на его белых волосах. Его белая косодэ без рукавов резко контрастировала с черными хакама и черной тканью на его руках, заканчивающейся выше локтя, удерживаемой красными перекрещивающимися лентами. И, конечно, на правой руке были алые оненджу.