М Айдем - Рэй

Ярко светило торнианское солнце, лаская пышные сады Дома Торино. Дул легкий ветерок, принося с собой ароматы нежных цветов. Над патио кружились и пели птицы, красуясь перед своими самочками.

Ким ничего этого не замечала — все ее внимание было приковано к дочери, устроившейся на ее груди.

Прошло почти три месяца с тех пор, как она родила Дестини, а Ким все еще недоумевала, как от нее могло родиться такое волшебное существо.

«Она настолько красива» , — подумала Ким, пробежав пальцем вдоль нежной кожи пухлой щечки Дестини. Малышка унаследовала красивую бронзовую кожу своего манно [1] Отца. , наряду с его густыми черными волосами. Лишь тогда, когда солнечные лучи ласкали девочку, в ее волосах можно было заметить красные искры, унаследованные от матери.

Дестини была чистая Вастери… Пока не открыла глаза и не посмотрела на мать собственными глазами Ким.

Рэй был в восторге, когда глаза Дестини изменились с серого цвета Вастери, что был у нее при рождении, на зеленый цвет глаз Ким.

Сначала Ким была обеспокоена, что Рэй будет расстроен, но ей следовало бы знать лучше. Совсем крошечная дочь Рэя цепко держала Императора всех цивилизованных Вселенных в своих маленьких ручках. Когда малышка улыбалась манно, его грудь увеличивалась вдвое, распираемая гордостью, но когда она плакала… Он отступал, в панике глядя на Ким и призывая целителя.

Каждый мужчина, встречавшийся с ней, реагировал точно так же, хотя Рэй особо и не позволял другим мужчинам оказываться возле его дочери. Он был чрезмерно опекающим манно, и Ким не могла себе представить, что будет, когда Дестини станет подростком.

Мягко улыбнувшись дочери, Ким вернулась мыслями в прошлое, когда она сама еще была подростком… к тому, как изменилась ее жизнь.

Ким неподвижно лежала в чернильной тьме на холодном полу закутка, в который ее запихал вонючий ублюдок. Как же она дошла до такого? Конечно, она натворила много глупостей за свою жизнь, завидовала старшей сестре, не ценила родителей, пока их не стало, но неужели она заслужила подобное? Когда ошеломляющий холод добрался, казалось, до самых костей, она приготовилась сдаться и погрузилась в воспоминания о своей короткой жизни.

Ким была избалованным ребенком, требовательным и эгоистичным, принимающим как нечто само собой разумеющееся, все те вещи, которые ей давали родители. Автомобиль, сотовый телефон, кровать, еда, тепло.

О Боже! Она бы все отдала, лишь бы почувствовать родное тепло еще один только раз.

В один не прекрасный летний день, пьяный водитель отнял все это. Ее родители погибли, а виновник не получил ни единой царапины. В шестнадцать лет Ким осталась сиротой. Ее старшая сестра, Дженнифер попыталась позаботиться о ней, но Ким не желала этого.

Дженнифер всегда была хорошей дочерью, идеальным ребенком.

— Почему ты не можешь походить на Дженнифер? — упрекала ее мать.

— Дженнифер никогда бы не сделала этого, — вторил ее отец.

Честно говоря, Ким никогда не пренебрегали и не обижали ее. О, раньше Ким думала именно так, когда, например, у нее забрали сотовый телефон или не дали ей больше денег. Теперь же, она так не считала. На самом деле, она поняла все намного раньше, именно это понимание и побудило ее вернуться домой.

Суд оставил Ким на попечении Дженнифер и ее мужа Тодда до достижения ею восемнадцати лет, и Ким превратила их жизни в ад. На свое восемнадцатилетие Ким выплеснула свои гнев и боль на сестру в таких выражениях, что даже сейчас, в этом месте, после всего, случившегося с ней, ей становилось стыдно.

Ей понадобилось почти шесть месяцев самостоятельной, взрослой жизни, чтобы, наконец, осознать, что в действительности она была лишь испорченным, завистливым, эгоистичным ребенком, как и назвал ее шурин.

Не только она потеряла своих родителей.

Дженнифер тоже потеряла их…

Но Джен не позволила горю сломить себя. Вместо этого она попыталась помочь Ким.

Именно в тот день, когда Ким поняла истину, она повзрослела — жизнь не всегда справедлива. Иногда она трудна, но только вы определяете, насколько сложной она станет. Какой вы ее сделаете… Ее мама всегда говорила это, а Ким просто не верила ей.

У Ким еще остались Дженнифер и Тодд, и она сделала все от нее зависящее, чтобы заставить их поверить, что она изменилась.

Она бросилась домой, желая извиниться, попросить прощения, но дом был пуст. Сосед сказал ей, что сестра и шурин уехали на военные игры со старым приятелем Тода из колледжа и не вернутся до понедельника. Ким не хотела ждать так долго, поэтому она позвонила Джен на сотовый, но звонок был переадресован на голосовую почту.