– Конечно, ведь он снова станет князем Волковым, – похлопала ресницами Тиль, мысленно умоляя Единого уронить на голову наглому менталисту люстру.
– Лучшим князем, чем был его отец, – Морис не поддержал ее ехидства. – И прекратите уже так озираться. Все подумают, что вы мечтаете сбежать. Катастрофический удар по моей репутации сердцееда! Кого вы высматриваете?
Тиль замешкалась с ответом. Обсуждать с принцем ее непростые отношения с Маньяком? Что-то не очень хочется. А хочется вонзить нож в руку, оглаживающую ее пониже спины.
– Некоего бесстыжего менталиста.
– Самый бесстыжий менталист в этом зале – ваш покорный слуга, мадам.
Жар бросился Тиль в лицо, она чуть не отскочила от принца. А он, зараза такая, тихонько рассмеялся.
– Нет-нет. Я не трогаю возлюбленных моих друзей. Но догадываюсь, кто это может быть.
– Откуда вы?..
– Вы так очаровательно краснеете, мадам!
Тиль тяжело вздохнула. Где знаменитая французская галантность? Вся досталась шевалье де Товилю, не иначе!
– И кто же это может быть, даже не представляю.
– Думаю, некий темный магистр некоего таинственного ордена.
– Он здесь?! – Тиль едва удержалась, чтобы не рвануть прочь.
Встречаться с Маньяком и видеть, что с ним сделало ее проклятие – нет, увольте! Черный Карлик, темные ангелы, она вовсе не хотела!..
– Конечно, шевалье Д'Амарьяк сопровождает нашу августейшую персону в логово потенциального противника. Вон он, беседует с герцогом Бастельеро.
Тиль с замиранием сердца глянула, куда указал Морис… и ей остро захотелось завизжать на весь зал и огреть Маньяка чем-нибудь тяжелым. Желательно – насмерть. Сукин сын вовсе не был карликом! Он вообще не изменился, разве что морда стала еще наглее. Но самым ужасным был не Маньяк, а его спутница. Рыжая, как огонь, прекрасная, как золотая осень, и сияющая, как ясно солнышко, Жозефина! Что она делает рядом с Маньяком? Она же его ненавидит! Так почему сияет?! И когда она успела, твою дивизию? Они же виделись совсем недавно, прямо перед рождением Елены, всего-то… пять месяцев назад. Боже, а казалось – вчера…
– Ваша подруга сделала прекрасную партию. – Морис в очередном па отвернул Тиль от Маньяка с Жозефиной и потребовал: – Смотрите на меня, у вас на лице слишком много эмоций. Я не хочу, чтобы Андре убил шевалье Д'Амарьяка из ревности. Что тогда будет с вашими потомками, не возьмется предсказать и Великий Тигр, сын Удава, сына Медведя и прочая, прочая.
– Я спокойна, – соврала Тиль, пытаясь успокоить бушующий внутри ураган стыда и отчаяния. – Само спокойствие. Ваше высочество, она знает о проклятии?
– Нет. И я не советую вам говорить о нем, как бы вам ни было сейчас горько. Мадам Д'Амарьяк вряд ли будет приятно узнать, что ребенок, которого она носит, родится карликом по вине ее лучшей подруги.
– Да, я… я понимаю. Спасибо…
– Не все изящные комбинации магистра должны быть сыграны, – тонко улыбнулся Морис и на мгновение окутался прозрачной серебристой дымкой ментальной магии. А наглая мужская рука исчезла с бедра Тиль. – Будьте осторожны, княгиня.
О да. Она будет очень осторожна. И переиграет Маньяка, что бы он там ни задумал!
– Идемте, – сжалился над ней Морис, – вам нужно больше танцевать. Скажите Андре, что это приказ его сюзерена – танцевать с вами не меньше трех раз в неделю.
– Конечно, ваше высочество, – склонила голову Тиль. – Мы начнем немедленно.
– Даже не поздороваетесь с подругой? – Теперь Тиль хотелось стукнуть Мориса. Ехидная зараза!
– Непременно поздороваюсь, ваше высочество. И не стоит смотреть на меня так, а то Андре придется убить из ревности своего сюзерена. А мне не хотелось бы для него моральной травмы.
Морис лишь хмыкнул, ведя ее к герцогу Бастельеро и чете Д'Амарьяк.
– Тиль! – Жозефина увидела ее первой, даже раньше, чем Мориса. – Ваше высочество…
– Ваше высочество. – Бастельеро и Д'Амарьяк одновременно поклонились.
– Счастлив видеть вас в добром здравии, ваша светлость, – в официальной вежливости Д'Амарьяка сквозили знакомые насмешливо-вызывающие нотки. Или Тиль это просто казалось по привычке.
– Мои поздравления. Я вижу, вы нашли свое истинное счастье, магистр. Долго ж вы искали.
– О да, мадам Д'Амарьяк прекраснейшая из дам. – Он собственническим жестом поднес руку Жозефины к губам и поцеловал, глядя при этом в глаза Тиль.
Показалось, или она почувствовала это прикосновение на себе? Нет, показалось!
– Жозефина, дорогая, оставим ненадолго мужчин с их серьезными мужскими разговорами. – Она улыбнулась подруге и взяла с подноса проходящего мимо лакея два бокала с чем-то светло-искристым. – Мы так давно не виделись!
Читать дальше