– Почему бы нам не раскопать какой-нибудь древний клад? Говорят, в Черных Горах их множество. – Андре приобнял ее за плечи и нежно поцеловал в висок. – Десятка-другого сундуков хватит на центральный корпус.
Тиль слышала в его голосе тщательно запрятанное сожаление: когда-то Андре был достаточно богат, чтобы подарить ей такую Академию. Теперь же ему принадлежало лишь крохотное разоренное баронство во Франкии – меньше, чем самое скромное из его русских поместий. В этом мире с территориями и полезными ископаемыми дело обстояло примерно как в нашем: вся Астурия умещалась в одной Смоленской губернии, и еще оставалось место для Баварии. Так что русский князь (если по нашей терминологии, то княжич) определенно был богаче астурийского короля.
Тему кладов они обсудить не успели, хотя идея была неплоха. Корпорация «Драккар» отлично развивалась, уже приносила ощутимый доход, особенно продажа лицензий на производство всяких бытовых диковинок вроде мясорубки, ручного миксера и примитивной швейной машинки. Но почти все деньги партнеры вкладывали в новые разработки, ведь Тиль смогла дать лишь основные идеи, а физику и химию за два века ученым фанатикам, которых нашел сэр Джеймс, придется открывать самим. Чему бы, кстати, очень поспособствовала Академия Наук.
Так вот, продолжить беседу им помешал разнесшийся по всей вилле «Альбатрос» голос королевского посыльного:
– Письмо от его величества Фридриха ее светлости княгине Волковой!
Виен, Астурия, королевский дворец. Тот же вечер
Матильда
«Мы желаем видеть Вас, дорогая Матильда, и Андре де Грасси сегодня на обеде.
Фридрих».
Вот такую записку вручил Тиль посыльный и сообщил, что королевский обед начинается в семь вечера, и гостям рекомендуется явиться за час. Аналогичную записку получил герцог Бастельеро. Шарлемань радостно показал Андре язык (кто тут мальчишка, спрашивается?) и ушел к Курту в лабораторию, что-то там очень нужное и важное исследовать.
Тиль не слишком-то хотелось тратить весь вечер на политесы, но от личного приглашения короля не отказываются.
– Прекрасный повод потанцевать, любовь моя, – ободрил ее Андре.
– На обеде?
– До и после, – пояснил Бастельеро. – Странная мода – танцевать вместо обеда.
– Правильная мода, – хмыкнул Андре. – Есть три часа кряду, слушая оды монарху и сплетничая, что может быть скучнее?! То ли дело танцы!
Вот что Тиль без сомнения нравилось в Андре, так это способность всегда и во всем найти плюсы. Позитивное мышление. А никакое не мальчишество!
Тиль старательно мыслила в позитивном ключе, пока выбирала платье, пока Козетта сооружала на ее голове сложную прическу из локонов и жемчужных нитей, и пока ехали во дворец в карете с гербами Бастельеро.
Дворец астурийского монарха сильно отличался от франкского Пале-Рояль. Маленький, уютный, словно игрушечный, и помпезности куда меньше. Особенно Тиль понравилось, что гостей было всего человек десять.
– Придет еще столько же, а вообще вам оказана большая честь. Только самые приближенные к монарху люди и самые важные гости. Вот, кстати, руссийский посол, пора бы вам познакомиться. – Бастельеро кивнул на бородатого толстячка, затянутого в парчовый камзол и с орденской лентой через плечо.
Тот как раз увидел их, степенно подошел и поклонился сначала Бастельеро, а затем Тиль с Андре.
Взаимные расшаркивания и представление ей посла, а послу – Андре, Тиль слушала без особого интереса. Никаких дел с русичами она вести не собиралась, да и князь Михаил Волков ясно дал понять, что не желает ни видеть, ни слышать о вдове своего беспутного сына.
– …касающиеся вас, княгиня, – вычленила она из витиеватых речей посла.
– Меня? – Она невольно вздрогнула и крепче схватилась за руку Андре.
– Вас, – кивнул посол, почему-то глядя на Андре.
– И что же?..
– Примите мои соболезнования, княгиня. Ваш свекор, князь Михаил, скоропостижно скончался вчера ночью, вслед за своей возлюбленной супругой…
Не слушая толком посла, Тиль смотрела на Андре. Бледного, но невозмутимого. Он лишь выпрямился еще сильнее и словно замерз, только бешеное биение жилки на шее выдавало, что он прекрасно все слышит.
– …безнадежная болезнь… тщетные усилия лучших целителей… безмерная скорбь… духовное призвание… монастырь…
– Простите, монастырь? – отмерла Тиль.
– Да, князь Ярослав сегодня утром постригся в монахи, предварительно отказавшись от титула и всех имений. Он отбыл в северный скит, где собирается провести остаток жизни в молитве и аскезе. Весьма достойный выбор, – посол сказал это тоном, подразумевающим глубочайшее непонимание и неодобрение. – Его величество Николай желают вашего незамедлительного возвращения на родину. Для вас уже подобрана достойная партия, граф Никифор Вяземский.
Читать дальше