Александра Авдеенко - История золушки глазами крестной феи [СИ]

— Я Вам туточки не помешаю? — спросила Аленка у занимавшего кресло мужчины.

— Ну что Вы, милочка, — раздался бархатный, смутно знакомый голос и из-за спинки стула показалась голова принца в очках. — Вы пришли камин почистить?

Выглядел он чуть по-другому. Волосы были аккуратно причесаны, а не стырчали в разные стороны. На носу круглые очки, рубаха не распахнута на груди, а аккуратно застегнута, в руках толстенный фолиант. В общем, вид у нашего прынца был благообразный и прилизанный аж до зубовного скрежета. Просто удивительно, как в одном человеке может сочетаться столько противоречий, рубаха-парень и вот такой милашка-очкарик, которого хоть к ране прикладывай.

— Ага, — только и смогла сказать Аленка, бочком двигаясь в сторону камина. — Я туточки, я быстро.

Она споро заскребла лопаткой в камине, стараясь не сильно выпячивать пострадавший филей. Принц в это время с любопытством следил за представлением, но попыток прокомментировать или возобновить ощупывание кормы не проявлял. Он скорее наслаждался созерцанием демонстрируемых форм. А Аленка под его восхищенно-ехидным взглядом, краснела, бледнела и еще больше размазывала сажу по лицу, утирая пот со лба. Но вот и с этим камином было покончено.

— Ну, я пойду? — спросила она робко.

— Иди-иди, — он махнул повелительно рукой. — Хотя стой. Ты новенькая?

— Ага.

— А звать то тебя как?

— Золушка, — проблеяла она удивленно.

Это что, у него прогрессирующий склероз? Утром же знакомились.

Аленка быстро вскочила за двери и припустила со всех ног в сторону двора. Там вывалила на кучу золу из камина, припрятала инвентарь до завтра и ни с кем не прощаясь, побрела в сторону дома, бурча некормленым желудком. У нас был водный день. Как бы она не скопытилась по дороге домой. Но обошлось, домой мы добрались довольно быстро и я погнала ее на вечернюю тренировку. Ее Алена провела, задумчиво уставившись в одну точку, и периодически томно вздыхая во время растяжки или прогибаясь как кошка.

— Ален, — рявкнула я ей на ухо.

— Га? — встрепенулась она. — Шо такое?

— Ты, в каких эмпиреях витаешь? — попыталась я привлечь ее внимание.

— У чем? — удивилась наша звезда.

— Вот дурында необразованная, в облаках витаешь.

— Ааа, так бы и говорила, а то пиреи якись, — пожала она плечами и продолжила упражнения на растяжку.

— Ниче-ниче, будет и на моей улице праздник, — погрозила я ей пальцем. — Возьмусь я за твое образование после следующих десяти килограммов.

— Ой, вже напужалася, — махнула она рукой.

— Это ты деточка зря, — сказала я тихонько. — Ну да ладно, еще успеешь оценить все прелести обучения экстерном.

После разминки я заставила ее выпить два стакана воды и вот в таком виде улечься спать. Завтра все-таки рано вставать. Желудок у нее бурчал полночи, требуя еды незамедлительно. Аленка крутилась, сбивая простыню, и никак не могла уснуть. Бедняжка считала баранов, постоянно сбиваясь после второго десятка и бурча «много, ой как много ентих баранов». Я с ней была даже где-то согласна, но имела ввиду я совсем другое.

В итоге, рано утром она встала совершенно разбитая и не выспавшаяся. Видя такое ее состояние, я даже не рискнула выгнать ее на пробежку, заставив только сделать необходимый разминочный комплекс упражнений, а потом разрешив позавтракать. Вы бы видели, с каким фанатичным блеском она впилась в вареную куриную ножку, заедая ее все тем же капустным салатом, правда уже с добавлением морковки и свежего лучка.

После того как с салатом и курочкой было покончено, мы отправились на второй рабочий день во дворец. Слава богу, дорога много времени не заняла и мы почти не опоздали. Какие-то несчастные пять минут.

— И таки шо у нас тут? — вещал дворецкий, стоящий с часами возле входа для прислуги и улыбался нам как родным. — Опаздуны, ой, родные мои, хорошие! Проходите не стесняйтеся. От туточки у тенечек стройтесь, шоб вам голову не напекло, бедненьким. А то работать не смогете.

Когда весь опоздавший контингент был собран и построен в линеечку, Иосиф Моисеевич стал прохаживаться перед ними с совершенно счастливой улыбочкой, периодически накручивая на палец взбитые букли парика.

— Ой, ну Ви таки сделали мне улыбку! Отнеслись как к отцу родному. Ви же знаете, шо Вам будет за опоздание? Шо нет? Таки и не догадываетесь? И шо ты Михалыч головой мотаешь, а ну дыхни на меня. Ой, ты моя лапа! Пьяненький! Прелесть моя! Ну, уважил старика! Молодца!

Пока дворецкий распинался перед строем, я сидела на Аленкином плече и тихо офигевала. Это вот сейчас что такое происходит? Чему это он радуется? А народ чего такой смурной? Ну, опоздали, с кем не бывает. Не выгонят же за это, в самом-то деле. Таки да, не выгонят.