Марина Здобникова - Дитя Демиургов. Путь к магии

Джой, перестав хмуриться, улыбнулся.

— Хорошо, Артес, так мы и сделаем.

«Все равно ты поступишь так, как я хочу, — подумал он про себя, едва ли не скрежеща зубами, что никак не проявлялось на его лице. — Так должно быть, иначе мы все будем обречены».

Через два дня, воспользовавшись несколькими порталами, они оказались в Москве. Джой отказался идти в Братство, сказав, что его тёмная сторона оборотня не хочет сталкиваться с тамошними обитателями.

Артес не слишком настаивал. Он пешком прогулялся до ворот Братства и беспрепятственно прошёл внутрь. В первую очередь молодой человек решил навестить Ладимира. Он забежал к Мстивою, чтобы известить его о своём приезде, и отправился в больницу.

Ладимира он застал в садике перед больницей. Тот сидел на скамейке, чертя палочкой на песке под ногами замысловатые узоры.

— Ладимир, ты уже ходишь! — глядя как бы сквозь Чёрную Рысь, сказал Артес. — Какое быстрое выздоровление! Рад это видеть.

— А, привет, — ответил Ладимир, нимало не удивившись. — До выздоровления далеко ещё. Ну и как тебе в роли верховного правителя всех магов? Вид у тебя не особо… Давно не припомню у тебя такого зелёного цвета лица.

— По-моему, в моём нынешнем положении это самый подходящий оттенок, — все так же рассеянно сказал Артес. — Магов… Правителем, говоришь? Я бы так не сказал. Ничего тебе не привёз, прости, как-то не до того было. Мне нужна аудиенция у Дива.

— А разве ты мне что-то должен был привезти? — удивился Ладимир. — Хорошо, что сам приехал. Полагаю, главные маги… как они там называются… были от тебя не в восторге.

Он немного подумал и добавил:

— Особенно некоторые. Что касается аудиенции — ты предупредил Мстивоя? Дива Мирославича утром не было. И ещё… ты же наших порядков не знаешь. Когда о Великом князе говоришь с другими — или называй его по имени-отчеству, или прибавляй титул. Здешний этикет, ничего личного.

Ладимир ещё немного подумал и добавил:

— Это даже разговора со мной касается.

— Князь, Принц, Царь да Бог. Как скажешь, — смиренно ответил Артес, глядя на облака. Внезапно он словно очнулся, и взглянул, прищурившись, на Ладимира: — Что значит "особенно некоторые"?

— Какие особенно некоторые? — удивился Ладимир.

— Ты сказал, — тихо повторил Артес, — что я не понравился магам. Особенно некоторым.

— Аа, — безмятежно сказал Ладимир. — Ну, полагаю, некоторым ты особенно не понравился.

И добавил, улыбнувшись и сощурившись:

— Тебе виднее.

— Любопытно. Иногда твои предположения, которые, казалось бы, ни на чем не основаны, дают повод к размышлениям, — заключил Артес. Он ещё раз взглянул на небо. — Минут через пять хлынет ливень. А я пошёл устраивать встречу с Князем.

— Удачи, — сказал Ладимир. — А меня сейчас понесут в палату, — и он взглянул на появившегося в конце дорожки Мстислава. — Если Дива Мирославича не будет на месте и тебе предложат подождать, садись и жди. Лучше всего в приёмной, потому что Стива не имеет обыкновения собирать просителей по всей ставке. Князь всегда приходит к тем, кому он по-настоящему нужен.

Хорошо тебе отдохнуть, поправляйся, — уклончиво ответил Артес, сочувственно глядя на Ладимира. — Уверен, скоро ты сам будешь бегать быстрее прежнего. Я обязательно ещё тебя проведаю.

Великого Князя на месте не оказалось. Артес напомнил Мстивою о себе и, не желая сидеть в приёмной, пошёл пройтись по парку. Деревья были замечательно древние — Артесу и в голову не приходило, что в Москве сохранились такие старые деревья, — и молодой человек рассеянно вслушивался в сонный шорох голых ветвей.

Из задумчивости его вывел ощутимый острый удар в лоб. Артес очнулся и увидел перед собой невысокого молодого человека, беловолосого, с очень большими тёмно-серыми, почти чёрными глазами.

— Див Воронович ожидает вас, — сказал воин.

Прежде чем Артес успел его поблагодарить, на месте воина оказался крупный белый кречет, который, взмахнув крыльями, легко поднялся в воздух и мгновенно скрылся за кроной дерева.

… На этот раз Див мало походил на того Дива, которого Артес увидел впервые. Стройный и подтянутый, он стоял перед столом, скрестив руки на груди, и глаза у него были не чёрные, как тогда показалось Артесу в полумраке кабинета, а тёмно-серые, лучистые, с синими отсветами. В знак извинения за то, что Артесу пришлось ждать, князь слегка склонил голову, но вид у него был холодный и надменный.

— Я вас слушаю, — сказал он, указав Артесу на кресло.