Александр Дэорсе - Бабник

– Чего-о?!

– Того! Кроме как силой затаскивать мужиков в постель, по-другому ты видимо не умеешь. – охрана, пряча улыбки стала отворачиваться.

– Да ты! Да…

– Да, я! Да, я такой проницательный! Так как с таким характером тебя не один мужик в жены не возьмет. Ты ж не его в@ебешь, а мозг ему! – охрана рухнула.

– Ах, ты!

– Ах, я. Чего пристала? Хочешь меня, так и скажи, а не устраивай цирк на весь караван. Ну? Так и будешь утверждать, что не хочешь?

– Нет!

– Что нет? Нет, не хочешь или нет, не будешь утверждать? Короче так. Вечером жди. Приду, и если мне не понравиться прием, высеку!

– Что-о-о?!

– То! Я все сказал.

По правде говоря, Казанцеву надоел весь этот балаган, и он решил его возглавить. То, что на их перепалке уже организовали тотализатор, Антон знал. Но решил немного всем сбить спесь, да и орчанку немного проучить. А по сему, он пошел готовиться, если его чутье ему не соврало, действовать придется жестко и стремительно.

Через полчаса. Головная телега каравана.

– Ну, что? Ты на кого будешь ставить?

– На Дири. Она орк, а им как ты знаешь выносливости не занимать.

– Это да, был бы хотя бы это не человек, было бы интересней. Тогда, ставим на то, какое время продержится?

– Ну, так схема уже отработана, сама же знаешь.

– Это да.

– А тебе чего? – спросила одна из охранниц подошедшую новенькую.

– Я хотела бы поставить тоже.

– Ну, и на что ставишь?

– На Антона.

– А по времени что?

– Как это по времени?

– По времени сколько продержится.

– А, ну так я на победу ставлю.

– Ты же понимаешь, что Дири орк?

– Да.

– И все равно ставишь?

– Ага. На то, что Антон победит, а орчанка проиграет.

– Ладно, ставь.

После того, как девушка отдала с десяток медяков и ушла, охранницы продолжили разговор.

– Влюбилась что ль?

– Да, не-э! Это ж его сестра. Ей как бы на проигрыш брата ставить совестно.

– А, ну если так.

Вечер того же дня. Стоянка каравана. Казанцев Антон.

Казанцев шел в палатку к орчанке основательно подготовившись. О том, что все, что он собирается сделать может не сработать, Антон даже не думал, так как знал, что все покажут первые мгновения. А потом можно все переиграть. Время есть, до столицы еще неделя пути.

Подойдя к палатке, Антон четко понял, что этот вечер будет в стиле театра теней, так как вокруг палатки расположился буквально весь караван. Но, делать нечего, он для себя все решил. Вздохнув напоследок, он быстро откинул полог и зашел и тут же на рефлексах, ушел в сторону. После чего перехватив руку, заломил ее и опрокинув на пол подсечкой орчанку, стал быстро связывать ее.

– А, ну, пусти!

– Хрен тебе!

– Я тебя убью!

– Ага, потом! Когда развяжу, а сейчас я выполню свое обещание!

– Какое обещание? – удивилась Дири.

– А вот, поймешь скоро.

Привязывать орчанку к стоякам шатра Казанцев не боялся, Орчанка свой шатер делала на совесть, и сейчас это играло не в ее пользу. Как только девушка была вздернута за руки в верх так, чтоб могла стоять только на носочках, Казанцев подошел к ней и смачно поцеловал. Что уж, орчанка была красива, спортивное тело, с грудью третьего размера, упругой попкой и очаровательно-хищной мордашкой с небольшими клыками, выпирающими из-под нижней губы.

– М-м-м… – простонала девушка. – Еще!

– Ну, как хочешь, дорогая! – ехидно ухмыльнулся Антон, и снял с девушки штаны.

– Сразу к делу?

– Нет, к выполнению обещания.

Вжикнула хворостина, чтоб остановить свой полет как раз на такой очаровательной упругой попке.

– Ай! Ты охренел? – в глазах девушки появились злость.

– Я обещал прийти? Я пришел. Я обещал, что если не понравиться, то высеку? Обещал! Терпи, моя зеленокожая нимфа. А пока, чтоб не травмировать психику наших наблюдателей, давай-ка примеряй это. – и завязал на затылке девушки кляп.

Всю ночь Казанцев буквально измывался над девушкой, следую однажды сказанной одной знакомой фразой «кнут и пряник» сводят с ума и доставляют больше удовольствия чем отдельно кнут и отдельно пряник. Да, Казанцев надолго запомнил тот опыт, что подарила ему одна из девушек «того» мира.

Орчанка же испытывала противоречивые чувства, наслаждение и боль. Ей хотелось кричать, когда он порол ее, и хотелось стонать от тех ласк, что последовали после. Она хотела вцепиться в Антона, прижать, укусить и не могла, мешали веревки, мешал кляп. А парень, будто специально издевался над ней, то накапает воска на спину, то нежно-нежно ласкает тело.