Ольга Ярошинская - Две невесты дракона

— Знаешь, твоя инициатива похвальна, — сказал Дерек Нэшу, когда они спустились по ступеням и, повернув за угол, вышли к конюшням. — Но что, если король не врал?

— Конечно, врал, — невозмутимо ответил Нэш, сосредоточенно глядя на кольцо. — Королева не живет при дворе больше десяти лет. Король не балует ее визитами. Последний раз он ездил в ее замок несколько лет назад.

— Альфин был так уверен, — задумался Дерек. — Может, он предпочитает мужчин?

— Тогда мы в заднице, — бросил Нэш.

— Мы?

— Куда заманчивее быть слугой короля, чем…

— Договаривай, — нахмурился Дерек.

— Чем его вассала, — выкрутился тот.

Чем обедневшего бастарда — вот что он хотел сказать.

Дерек вошел в конюшню, и Седой тут же тихонько заржал, приветствуя его. Он подошел к вороному коню, погладил теплую морду, зарылся пальцами в черную гриву, испещренную серебристыми прядками.

— Ладно, Нэш… Если нам удастся провернуть эту затею с незаконнорожденной и Лилейна достанется мне, можешь считать, что место советника за королевским троном тебе обеспечено.

Тот ухмыльнулся и сплюнул на устланный соломой пол конюшни.

— Заманчивая перспектива — глотать пыль за бархатным стулом, но так уж и быть…

— И начинай уже следить за манерами, — посоветовал Дерек. — И языком.

— Угу, — промычал тот. — Я пробегусь по городу, кольцо обязано вспыхнуть! Начну с королевских кухонь. Как показывает практика, там обычно бастард бастардом погоняет.

— Не забудь, мальчики не подходят! — выкрикнул ему в спину Дерек.

Тот, обернувшись, ухмыльнулся и скрылся с глаз.

— А мы с тобой поищем хорошего кузнеца, — прошептал Дерек, похлопав коня по угольной шее, и вывел его наружу.

По утоптанному двору сновали слуги: два поваренка тащили тушу поросенка, тонкая дорожка крови ниточкой протянулась следом, быстро впитываясь в песок; бабы, подоткнув фартуки, громко спорили о каком-то платье. Одна из дверей в замковой стене распахнулась, выпуская бочонок вина, мужик, кряхтя выбравшийся следом, взмахнул факелом, и Дерек отшатнулся от пламени. Зашипевший, словно от злости, факел погас в корыте с подернутой зеленой пленкой водой, а Дерек задумчиво потер левое плечо, занывшее от старых ран.

— Милорд. — Конюх, упитанный мужичок с соломой в волосах, прижимал к груди перебинтованную руку и опасливо косился на коня. — Уж не обессудь, но на нашей кузне твоего коня не подкуют. Больно злобный. Разве вот если усыпить на время — у нас травница есть…

— Я тебя усыплю, — пригрозил Дерек.

— В городе есть кузнец, очень все его хвалят. Говорят, с самой дикой скотиной сладить может.

Седой фыркнул, демонстративно отвернувшись.

— Кажется, я о нем слышал, — задумался Дерек.

— Точно слышал! — обрадовался конюх. — О нем все знают. Где ваших слуг разместили? Я расскажу им, где кузня.

— Я добирался налегке. Сам отведу Седого.

— Тогда сейчас нарисую.

Конюх взял прутик и быстро начертил на земле карту, которая вышла на удивление понятной. Рынок он отметил яблоком, у набережной двумя штрихами изобразил рыбку.

— Потом прямо до самого храма, — пробормотал он, а в пыли появился росчерк, напоминающий скрещенные мечи, — а от него налево — Кошачий переулок.

— Кошачий? — переспросил Дерек.

— Так его называют. Вроде бы когда-то было другое название, но теперь его никто и не упомнит. Ты вряд ли пропустишь его, милорд.

Седой повернул к конюху морду, глядя злым черным глазом, и тот на всякий случай отодвинулся. Дерек кивнул, благодаря, и пошел прочь, ведя коня в поводу. Седой слегка припадал на заднюю правую ногу и виновато косился на хозяина, прядая ушами.

Конюх мог и не рисовать карту — казалось, кошки всего города облюбовали переулок, узкой кишкой ответвляющийся от храмовой площади. Они стекались к нему разноцветными ручейками, указывая Дереку дорогу лучше компаса, усаживались в тени каменных стен, спали на выщербленных ступенях домов, лениво разглядывали прохожих равнодушными яркими глазами. Служительница храма вынесла на улицу миску, полную молока, и к ней тут же сбежался целый выводок котят.

Скульптура Великой матери, по обычаю, стояла перед фасадом храма. В правой руке она держала меч, замахиваясь на врагов, а в левой, заведенной за спину, наверняка прятала кинжал — таким суровым было ее лицо. Но на сгибе локтя — как только он забрался туда — спал полосатый рыжий кот, и казалось, Великая мать боится пошевелиться, чтобы не разбудить его.

Когда над головой тускло блеснула вывеска с наковальней и молотом, Дерек привязал Седого к кольцу, вделанному в стену, и, толкнув низкую дверь, нырнул в темноту. Он медленно прошелся по помещению, служившему чем-то вроде витрины, разглядывая и трогая кольчуги, мечи и пояса, украшенные заклепками. Работа мастера была добротной, но не особенно тонкой. Даже странно, что кузнец сумел снискать себе славу. Впрочем, чтобы подковать коня, тонкость и не нужна. Сумел бы совладать с Седым…