Виолетта Стим - Часовой механизм [СИ]

Неловко придерживая кринолин одной рукой, она спрыгнула на землю, подняв вокруг легкое облачко пыли. Светлые волосы, тщательно завитые и уложенные в прическу всего час назад, трепыхались на ветру, грозясь вот-вот растрепаться. Мысленно попрощавшись с уютной голубой спальней под самой крышей, Абигейл поднялась на крыльцо станции. Джон как будто бы ждал, что она передумает, а потому не торопился уезжать. Эбби мысленно усмехнулась. Этого не произойдет. Поезд прибудет с минуты на минуту, и она не свернет с намеченного пути.

Сколько бы она не думала, выбор оставался только один — нужно образумить брата и вернуть его домой. Абигейл даже злилась — как можно было не давать о себе знать целых пять лет! Полученное письмо не оставляло сомнений в том, что он жив, хотя содержание было довольно странным.

Эбби толкнула тяжелую дверь с треснувшим стеклом, и вошла в скромно обставленный вестибюль. Дощатый пол давно не подметали, и пыль скопилась в углах, под лавками, и около единственной кассы, окошко которой было наглухо забито. Одинокая лампа накаливания под потолком дребезжала, тускло освещая небольшое помещение. Справа, у доски объявлений и расписания, горел свет за дверью станционного смотрителя, который не давал себе возможности заснуть, прослушивая радиопередачу. Впервые за два месяца прибывает поезд — такое событие! Наверняка он готовился к этому дню не одну неделю. Но этот поезд, к тому же, был самым последним поездом, проходящим в столицу через эту станцию. А это значило, что бедняга за дверью уже потерял свою работу.

Когда-то поезда проходили через Лан-Лаин каждую неделю, и каждый день, но в последние годы все изменилось. Стране было не по карману содержать деревенские станции типа этой, и они закрывались одна за другой, ради новых заводов и фабрик. Абигейл не уставала удивляться тому, как вовремя пришло письмо. Неделей позднее, и она бы уже не успела купить билет, а кроме как на поезде, до столицы не добраться. Путь был слишком далек и невероятно труден. Не говоря уже о том, что на дорогу потребовалось бы целое состояние. Эбби сверилась с часами — три минуты! — и поспешила войти в арку напротив.

На поросшей мхом и сорняками платформе было ветрено и слишком уж тихо. Абигейл находилась тут одна, больше никто не желал покинуть деревню. Так даже лучше, не возникнет неловких вопросов об отъезде. Она надеялась, что ее пропажу обнаружат не раньше утра, а тогда уже будет слишком поздно. Все было продумано. На кровати осталось упакованное в желтоватый конверт письмо, в котором она подробно объясняла причины своего исчезновения. Эбби не собиралась пропадать без вести, как брат.

Со вздохом Абигейл присела на единственную, пыльную скамейку неподалеку от кованого фонаря с часами, а чемодан поставила рядом.

Высокой стеной впереди возвышался древний лес — клочок, нетронутый лесозаготовочными предприятиями. Тьма в нем, казалось, была непроницаемой, и Эбби, находясь рядом с такой громадиной, поежилась, чувствуя себя неуютно. Легко можно было бы представить, как кто-то наблюдает за ней из-за листвы или вот-вот собирается напасть.

Но Абигейл не хотела даже думать о том, что ей может угрожать опасность. Разумные мысли застилали воспоминания о тех счастливых детских годах, когда они с Демианом были вместе. Никто другой не понимал ее так хорошо, как брат. Ему она могла доверить все свои мысли и страхи, и знала, что он-то уже точно ее поймет. Они родились с разницей в несколько минут двадцать лет назад, и с тех пор были неразлучны. С его исчезновением она потеряла половинку себя и сейчас рвалась к ней навстречу.

Его письмо, точнее записку, надежно спрятанную в потайном кармашке под корсажем, вместе с геротипом (*фотографией), Абигейл помнила наизусть. «Милая Эбби, не хочу вмешивать тебя в это, но без твоей помощи не обойтись. Найди меня в столице, в старом центре. Остерегайся людей Вестона, они действительно опасны. Обещаю, что объясню все при встрече. Доверяй только нам. Люблю тебя, Демиан».

Текст напечатан на машинке, а потому невозможно было сравнить почерк. Если бы Эбби рассказала о письме гувернантке или отцу, то они бы назвали его подделкой. И, возможно, были бы правы. Но Абигейл сердцем чувствовала, что это не так, и что живой Демиан сейчас где-то один в большом городе ждет ее помощи.

О какой опасности он писал? Эбби знала только одного человека с таким именем — Норманда Вестона. Корпорация «Фабрики и мануфактуры Вестона» была самой известной в стране, и это неудивительно — с легкой руки императора все производство принадлежало ей. Что же могло связывать брата и этого человека?