Мелина Боярова - Сердце дракона.Часть вторая [СИ]

— После наговоритесь, — последние слова Ксавьер наверняка слышал. Иначе, почему у него такой лукавый многообещающий взгляд? Резко накатившее желание накрыло так пронзительно, что едва сдержала рвущийся с губ стон. Низ живота предательски заныл. — Всего два часа, — одними губами произнес супруг, — и мы будем принадлежать друг другу.

Положив ладонь на подставленный сгиб локтя, последовала за драконом. После побега я впервые вернулась во дворец. Мы шли через уже знакомые коридоры, галереи, залы. Уже не тари, а полноправная хозяйка. Оттого и кланялись слуги, приветствовали придворные и гости. Теперь у меня положение и титул, сразу поднявшие на ступень выше всех вейров. Это оказалось неожиданно приятно.

Принцесса Мали Берратокс, будущая императрица, — мне нравится, как звучит новое имя. Несколько раз покатала его на языке. — Определенно лучше, чем просто Мария Лисовская или Мали ван Доррен.

Стоило вспомнить доррийца, как накатила тревога. О свадьбе наследника не слышал только ленивый. С вампира станется заявиться на свадьбу. По законам Доррии, он считался опекуном. Да, что там! Хозяином. Не меньшим, чем Максимус Берратокс для своей тари. Но если власть дракона закончилась с утратой ошейника, то кровную связь так просто не разрушишь. Мне повезло сбежать и не дать завершить полную привязку. Иначе ела бы с рук Кальмина и исполняла любую прихоть. Подчинение в таком союзе считалось абсолютным.

Вот, и тронный зал. Императорская чета важно восседала на возвышении, к которому вели широкие ступени. На тех, что шли ниже, расположились члены семьи. Это Макс и София. Первый стоял справа от императора у подножия, сестра — рядом с Ксенией. То, что бывший регент удостоился такой чести, говорило, что Максимус прощен и вновь пользуется монаршим доверием.

Позади тронной площадки, как раз над головами первых лиц Сертеи, возвышалось и оно, «драконье око». Размер соответствовал глазу среднего дракона. То есть, с мою голову, примерно. Выполнено око из целого куска прозрачно-зеленого камня. Я бы назвала его изумрудом, но таких крупных не бывает, наверное. И узкая темная полоса по центру не могла быть естественного происхождения. Слишком уж напоминала зрачок.

Зычный голос глашатая объявил наше с мужем появление.

— Наследник Сертейской империи, принц Ксавьерисандос Берратокс с супругой принцессой Мали Берратокс!

По спине пробежала предательская дрожь, когда сотни взглядов сосредоточились на нас. Не все гости присутствовали во время церемонии в храме Перводракона, поэтому и разглядывали с такой придирчивостью, жадностью и завистью. Многие помнили о моем прошлом. Как и том, что официально считалась погибшей. А теперь вот, воскресла, да еще в таком качестве. Ксавьер, почувствовавший мое волнение, коснулся похолодевшей ладошки и бережно погладил пальчики.

— Смелее, родная, — ободряюще улыбнулся он и повел через длинный проход и стену гостей.

У трона мы синхронно присели в глубоком реверансе, ожидая благословения и приветствия императора. Он не заставил себя ждать. Лично спустился и обнял сначала сына, потом меня, коснувшись невесомым поцелуем щеки.

— Благословляю, дети мои! Мали, рад обрести еще одну дочь.

Угу, — по губам невольно скользнула кривая усмешка, — стало быть, София уже успела войти в семью. Это не зависть, нет! Сестру в любом случае признали бы родственницей. Но для Ксении она стала приемной дочерью, тогда как я — невесткой. Неугодной, к тому же. Вон, как поджимает губы императрица, натягивая радостную улыбку.

— Дорогой! — Ксения изящно поднялась и приблизилась к нам, — сегодня такой счастливый день для империи. Род Берратоксов возродился, и наши дети тому доказательство. Я знаю, Мали приготовила нам подарок. Ты позволишь? — не дожидаясь ответа, она кивнула одному из своих приближенных в толпе. Уже через минуту появились дворцовые музыканты. Я помнила, они уже аккомпанировали.

Кивнув парням, в растерянности посмотрела на Ксавьера. Не думала, что выступление состоится именно сейчас. На мой взгляд, это неуместно. Пусть бы прошла церемония, а потом, когда началось празднование и всеобщее веселье, можно и спеть. Но Ксения опять все решила по-своему.

Что же, ладно! Пусть будет так.

— Про свободу, — назвала музыкантам песню. Они заулыбались, давая понять, что оценили выбор. Помнится, в прошлый раз слова, да и само исполнение, произвели на них впечатление. Когда заиграло вступление, догадалась, что парни неплохо подготовились. Не иначе, и тут императрица подсуетилась.