Любовь Черникова - Любимая воина и источник силы [litres]

Я уже почти задремала, когда почувствовала вызов.

Отец.

С тех самых пор, как он появился у нас в комнате после вечеринки, мы снова общались, но я все еще не простила его, а потому так ни разу дома и не появилась, ссылаясь на учебу.

Амулет лежал рядом на тумбочке, даже руку протягивать не надо.

– Элья, не спишь?

– Привет, пап. Только что легла. Что-то важное?

Кажется, отец понял, что я не жажду продолжать разговор. И хотя его голос звучал, как и прежде, мягко, меня не покидало ощущение, что я причиняю ему боль. Он испытывал вину. Да и не ощущение это было, а моя натренированная эмпатия. Видимо, от меня отец не считал нужным закрываться наглухо. А еще он очень устал и чем-то удручен.

– Да. Ты бы не могла вернуться в поместье, например, завтра?

– Нет! – прозвучало резко, но какое-то упрямство не позволяло мне простить лорда Сатема.

– Элья, нам нужно подготовиться, – увещевал отец. – Завтра вечером мы приглашены на ужин.

– Папа, у меня через два дня экзамен! Нет ни минутки свободной!

Отец ласково рассмеялся, расслышав панические нотки в моем голосе и умудряясь мысленно донести до меня отголоски нежности.

– Уверен, ты уже полностью готова, а расслабиться перед испытанием не помешает.

– Что за ужин? – звучало так соблазнительно, и с каждой секундой я все больше склонялась к тому, чтобы поддаться.

– Это сюрприз, но подготовиться придется как следует. Выбрать наряд, сделать прическу… Ну, всякие ваши женские штучки…

Помолчала, мучительно раздумывая над заманчивым предложением.

– Хорошо. К какому часу надо быть готовой?

– С утра?

– Нет.

– Тогда так. Ужин в семь, посчитай сама, сколько времени тебе понадобится на сборы.

– Пусть нарядом займется Ханиссия, у меня нет на это времени, а я буду к четырем. Ой! А как же я попаду в поместье? Как пользоваться порталом, я теперь знаю, но вот кодов доступа к нашему у меня до сих пор нет. Это странно, не находишь?

– Прости, и правда я глупец! Так привык, что тебе это не нужно… Завтра я зайду за тобой и все покажу.

– Хорошо, спокойной ночи!

На следующий день к назначенному времени я была у портальных площадок. В эти дни покидать академию не запрещалось, и некоторые студенты предпочитали готовиться дома.

– Элья, – отец распростер руки для объятий, и я разрешила ему прижать меня к себе, на мгновение ощутив жгучую потребность снова сталь маленькой девочкой, не знающей никаких забот.

Легкая дурнота, и мы вышли из портала дома.

– Оэльрио! Госпожа! Вы совсем забыли старую Нисси!

Няня, наплевав на приличия, которые столько вдалбливала в мою голову, первая бросилась меня обнимать. Я внезапно растрогалась, почувствовав прилив нежности и доброты к этой женщине, которая посвятила мне свою жизнь. Едва успела утереть слезы, как меня тут же увлекли кормить-наряжать-причесывать, а отцу, как это часто бывает, пришел вызов по работе, и он удалился в свой кабинет. Если честно, вздохнула с облегчением. Не готова я пока делать вид, что ничего не произошло.

Слуги, что встречались по пути, радостно приветствовали, засыпали вопросами, и все было бы хорошо, если бы все как один не принялись радостно поздравлять с предстоящей помолвкой.

– Ничего об этом не хочу слышать! – не выдержала и рявкнула я после очередного причитания о том «какповезлонашейдевочке». – Эта тема отныне закрыта.

Под строгим взглядом челядь разом поникла.

– А вы изменились, госпожа, – рискнул выдать дворецкий, уважительно поклонившись.

– Ты прав, Рэдклиф, прежней глупышки больше нет. Не стоит меня поздравлять с тем, что я стала разменной монетой.

Настроение испортилось, слуги тихонько разошлись, оставив меня наедине с мыслями. Я даже подумала, что не такая уж и хорошая идея была приехать в поместье заранее, но тут снова появилась Ханиссия и увлекла меня в гардеробную.

К назначенному времени мы собрались в портальной зале.

– Элья, – отец подвел меня к большому зеркалу, – ты прекрасна.

Рядом с наряженным в черный с серебром выходной камзол лордом Яррантом я показалась себе совсем взрослой. Длинное платье из баснословно дорогого барчина цвета «морских волн во время шторма», как назвала его Ханиссия, оказалось одновременно плотным и мягким. Асимметрично расшитый прозрачными и бирюзовыми камнями лиф, хотелось бы верить, что это лишь поделочные, а не драгоценные. Юбка платья книзу плавно расходилась в стороны, а открытые плечи согревала легкая накидка из органди, отделанная по краю арендолльским кружевом и застегнутая на одну пуговичку из крупного прозрачного бриллианта. Волосы завили мягкими локонами и, изящно уложив, перекинули на левую сторону. Маникюр-макияж, и я вроде как уже не я, а какая-то леди из высшего света. Парадокс в том, что так оно и есть, но только вот я никогда ею себя не чувствовала.