Елена Тебнёва - Светлячок

— Не смей расклеиваться, Кая, — преувеличенно бодрым голосом проговорила я, — сейчас выберемся. И рыжика найдем. Далеко меня просто не могло бы забросить, так что…

Я выбралась из укрытия, задрала голову, чтобы свериться со звездами, и недовольно выдохнула: кроны деревьев переплелись столь плотно, что практически полностью заслонили небо.

— Ну и пожалуйста, — тихонько фыркнула я, прикрыв глаза. — Мы и по-другому умеем…

Я действительно умела. Любая, даже самая слабая ведьма всегда и всюду чувствует направление, уж с этим-то у меня проблем нет… не было. До сегодняшнего поистине демонова вечера. Тряхнув головой, я отошла подальше и вновь прислушалась к себе. Ни-че-го. Абсолютно ничего! Как ни старалась, я не могла определить, в каком направлении нужно двигаться, чтобы выбраться на дорогу, что было в высшей степени странно и, чего уж там, пугающе.

От неожиданного и более чем неприятного открытия я растерялась. Чувствуя, что вот-вот запаникую, щелкнула дрожащими пальцами — и вздохнула с облегчением, когда над ладонью неярко вспыхнул бледно-зеленый светлячок. Моя сила никуда не делась, и это давало надежду. Пусть внутренний компас временно отключился, но я и без него справлюсь. Не зря же мне все-таки выдали диплом?

О том, что котенка могло перебросить куда угодно, старалась не думать. Он же совсем маленький и легкий, переход, скорее всего, просто не сработал. Значит, пушистик до сих пор там, в рощице. Или уже рядом с замком. Выберусь отсюда, найду котенка… и постараюсь больше не влипать в неприятности.

Побродив среди мрачных деревьев и не растянувшись среди них лишь благодаря парящему над плечом светлячку и изрядной доле везения, я отыскала более-менее приличную полянку и принялась чертить подобранной по пути толстой веткой небольшой круг. Быстро заполнила его символами, надеясь, что кривое исполнение на результат не особо повлияет, и влила в рисунок немного энергии. Он вспыхнул золотистым светом и тут же погас, однако я успела поймать ощущение направления. Затерла круг ногой и, на всякий случай прихватив увесистую палку, отправилась туда, куда тянуло больше всего.

Через несколько шагов я вновь споткнулась и едва устояла на ногах. Меня шатало, перед глазами плыло, и хотелось лишь одного: свернуться калачиком под ближайшей елкой и уснуть. Но желание это я безжалостно подавила и, опираясь на палку, упрямо побрела дальше. Неправильное место, жуткое, оно не делилось силой, наоборот, исподволь вытягивало ее. Чем дольше я здесь нахожусь, тем слабее становлюсь. И если поддамся навалившейся усталости и действительно прилягу под каким-нибудь деревцем, то рискую никогда не проснуться.

И я шла. Едва переставляя ноги, с трудом урывая каждый глоток воздуха, но все же. И когда нечто давящее, чуждое и голодное исчезло, упала на колени, оперлась ладонями о землю и чуть не разревелась.

Здесь все еще не было свободной магии, но хватило и того, что больше ничто не пыталось забрать мои собственные силы. Поднявшись, я оглянулась и вздрогнула. Высокие, иссиня-черные ели стояли плотно, напоминая сомкнувших ряды воинов, ощетинившихся мечами, — даже удивительно, как я пройти сумела. Участок леса, что остался позади, казался нереальным. Там, где я стояла, чувствовалась жизнь, а всего в нескольких шагах…

Там явно кто-то был. Я не столько увидела это — слишком уж часто росли воины-ели, — сколько ощутила. Кто-то медленно, но неуклонно приближающийся к границе тьмы и обычной ночи. И он явно видел меня.

Я попятилась, чуть было не растянулась на земле, а когда восстановила равновесие, поняла, что ничего больше не чувствую. Видимо, нервы совсем расшалились.

Выдохнув, я резко развернулась и так быстро, как только могла, пошла дальше, больше не оглядываясь.

Природа по-прежнему не желала делиться силами с вымотанной и почти досуха выжатой ведьмой, что несказанно расстраивало. Сейчас бы я, не раздумывая, приняла бы эту силу, но чего нет — того нет. И я понадеялась, что, отойдя подальше от жуткого места, сумею-таки восполнить выпитые неизвестно чем или кем силы. С каждым шагом лес оживал. Непроглядную прежде тьму разбавило сияние звезд, вновь появился ветерок, зашелестели, зашептали приветливо ветви, зазвенел над ухом оголодавший комар, донеслись издалека соловьиные трели. И тихо-тихо, но вместе с тем ясно зазвучала грустная песня, от которой на миг перехватило дыхание, а на глазах выступили слезы. Еще шаг, другой… И передо мной в звездном свете замерцала зеркальная гладь лесного озера. Певуньи не было видно, лишь разносился окрест волшебный голос.