Мелисса МакШейн: Ярко пылая

Простыни все еще были влажными, потому что она легла спать раньше, чем горничная принесла нагретую кастрюлю. Девушка потерла босыми ногами друг об друга, чтобы согреться, а затем направила свое сознание к огню. Ей показалось, что она находится в двух местах одновременно, ее твердое тело здесь, в слегка липкой постели, ее призрачное «я» уютно прижалось к камину. Это было странное, но утешающее чувство, и она лежала без сна, наслаждаясь своим двойным состоянием почти час, прежде чем заснуть.

Следующим утром Элинор встала рано и тихо спустилась по лестнице, чтобы забрать газеты. Ее отцу всегда удавалось организовать доставку, независимо от того, где он был. Она устроилась в мягком кресле в неприветливой гостиной, украшенной лиловым и голубовато-синим, и открыла «Таймс». Такие ужасные новости из Ноттингемшира в эти дни. Эти люди, поражающие во тьме, сжигающие и разбивающие станки от имени «Генерала Людда». И теперь парламент сообщил, что эти действия являются серьезным преступлением. Люди Наполеона обгоняли Испанию, его корабли вооружились Поджигающими, разрушающими гордый Королевский военно-морской флот. Чтение газеты, безусловно, отвлекало от проблем.

Она услышала слабый скрип входной двери, ропот голоса дворецкого, она понятия не имела, как его зовут, и затем, более ясно:

- Я прекрасно знаю, что мисс Пемброук дома, и вам не нужно беспокоиться, спрашивая.

- Селина! - Элинор бросила газету на пол и вскочила со своего места, встречаясь с сестрой на полпути вниз и чуть не сбивая ее в порыве энтузиазма. - Селина, леди Грэтингем, - рассмеялась и крепко обняла ее. - Я так рада, что ты пришла, - сказала Элинор ей на ухо. - Я так по тебе скучала.

- Я тоже скучала по тебе. Теперь, мы присядем и поговорим? Я знала, что ты не возражаешь, если я приеду раньше на час. Селина мягко ущипнула щеку Элинор.

- И я намерена позавтракать с вами, что, как я понимаю, шокирует, но если кто-то виконтесса, то ему разрешено нарушать традицию, особенно в кругу своей любящей семьи.

- Я не могу получить большего удовольствия, - сказала Элинор, беря сестру за руку и ведя ее наверх в гостиную. - Я уберу эти бумаги. Садись, садись и не стесняйся снять эту ужасную шляпу.

- Ты считаешь ее ужасной? Она новая.

- Бордо никогда не был твоим цветом, Селина.

- Ты права. Ну, ладно, полагаю, мне придется заказать еще одну.

Селина вручила Элинор газету и сняла шляпу, рассыпав темные-русые волосы, которые сияли в рассеянном свете окна.

- Я не знаю, как ты можешь читать обо всех этих бедствиях в мире. У меня это вызывает тревогу.

- Мне нравится узнавать новости. И это не так уж и плохо. Королевский военно-морской флот только что объявил комиссию полудюжины новых кораблей, меньше и быстрее для борьбы с этими ужасными пиратами, выходящими из Вест-Индии

- Ты видела? Ужасные пираты, охотящиеся на наших морских путях.

Элинор засмеялась и покачала головой:

- Я вижу, что ты не убеждена. Но есть гораздо более интересные вещи, о которых можно говорить. Как мои самые дорогие племянники?

- Очень дорогие, хотя бедный Джек страдал от кашля всю неделю. Колин вне себя от того, что лишился своего любимого приятеля.

Селина искоса посмотрела на нее и разгладила меховое серое пальто на животе.

- И я рассчитываю подарить им еще одного компаньона до того, как закончится год.

Элинор снова обняла сестру, смеясь от восторга:

- Какие замечательные новости! Джон, должно быть, полон гордости.

- Он очень любит своих сыновей, - согласилась Селина. - Хотя я считаю, что он был бы так же счастлив, если бы у него была дочь.

- Конечно! Тебе так повезло с семьей, сестра. Если бы я верила, что могу быть вдвойне счастлива, - она остановилась, закусив губу.

Селина взяла ее руки и мягко сжала.

- Я знаю, почему мама и папа привезли тебя в город, - сказала она. - Они изменили свое отношение, когда у тебя появился необычный талант.

Элинор кивнула:

- Все эти годы, когда я не обладала талантом, а затем однажды ночью... Я не понимаю, Селина, но это так. И теперь ничего не поделаешь, но я выйду замуж за какого-нибудь герцога или графа, о котором я не знаю... - слезы, которые она не выплакала в течение четырех месяцев, душили ее. Она с трудом сглотнула и продолжила:

- Это не та жизнь, которую я хотела.

- Какую жизнь ты хотела? Разумеется, не быть мисс Пемброук, старшей дочерью Иосия и Альбины Пемброук, живущей в их доме и питающейся их пищей, не имея дома и собственности.

Это было похоже на упрек.