Алисия Эванс: Доверься мне или умри

— А то! — хохотнула Эльза. — Только и разговоров, что про драконицу с изумительным вокалом. Все мечтают с тобой познакомиться, правда, Мартина не упускает шанса съязвить и говорит, что в тот раз тебя одарила богиня, поэтому у тебя появился голос, а в обычном состоянии ты петь не умеешь.

Ханс негромко хохотнул.

— Кстати, об этом я и хотел поговорить, — кивнул он, обращаясь ко мне. — Маша, я знаю, что сейчас на тебя свалится много новостей и разных дел, но ты не забывай, что по прежнему участвуешь в спектакле. После всех произошедших событий я принял окончательное решение переписать сценарий и дать тебе вторую главную роль, чтобы никто не остался обиженным.

— Это как? — нахмурилась Эльза. — Нам теперь, что ли, все заново учить?

— Нет, это коснется только серьезных ролей и основных персонажей. Для массовки все остается по-прежнему. Но, Маша, теперь у тебя будет больше текста и соответственно больше репетиций.

— А ты не хочешь спросить моего согласия на участие во всем этом? — удивленно сказала я. Ничего себе он тут нарешал, пока я в лазарете валялась! Завтра отправит меня в оперу петь и даже разрешения на это не спросит.

— А у тебя нет выбора, — буднично ответил Ханс. — Согласно правилам академии, в спектакле должны участвовать все студенты, а ты, как почетная студентка с даром вокала, вообще должна быть в главной роли. Если бы не Мартина с ее отцом, так бы и было, но я не хочу скандала. Если я дам ей роль второго плана, то ее папочка тут же примчится и начнет командовать. Крастор его, конечно, выгонит, но я не хочу затевать эту канитель.

— Ты боишься ее отца? — насмешливо спросила Эльза, скосив на парня глаза.

— Я не хочу ссориться, — терпеливо повторил Ханс. — Маша, репетиция завтра вечером.

— Так скоро? — изумилась я. — Меня только что выписали из лазарета, а ты уже заставляешь на тебя работать, — шутливо надула я губы.

— Маша, это в твоих же интересах, — намекнул мне Ханс, загадочно улыбнувшись. Бросив на него взгляд, я с удивлением отметила, что этот дракон выделяется на фоне остальных ребят и связано это не только с его ростом и природой. Ханс по-другому смотрел, по-другому двигался и вообще создал вокруг себя особую атмосферу. Этот дракон выглядел необыкновенно благородным и воспитанным. Был в нем особый шарм, нечто завораживающее и царственное. Да, именно царственное, венценосное, сильное. Я тряхнула головой и отвернулась, перестав пялиться на парня.

— Почему? — негромко спросила я, откусывая кусочек от пирожка.

— Да потому, что Мартина всем твердит, что никакого голоса у тебя нет! — воскликнула Эльза, будто такое поведение драконицы задевало ее лично. — Она утверждает, что сейчас, в обычном состоянии, ты хрипишь, а не поешь, как и все полукровки. Мы-то понимаем, что в ней говорит зависть. Все это время она была звездой, ее отец хвастался, что его дочурка единственная среди дракониц худо-бедно поет.

— Кстати, пение у нее, по человеческим меркам, весьма посредственное, — сообщил Ханс. — Так что ты, Маша, на ее фоне будешь смотреться очень выгодно. Мой тебе совет: не филонь и посещай репетиции, тебе же это потом пригодится и сыграет на руку.

— Можно подумать, у меня есть выбор, — ехидно заметила я. После всего произошедшего участие в спектакле уже не кажется мне наказанием. Если я буду учиться в академии на постоянной основе, то почему бы не поучаствовать во внеурочной деятельности? Это раньше я думала, что дольше недели здесь не задержусь, но теперь-то все по-другому. Нужно вливаться в коллектив и студенческое сообщество, а более удачного шанса, чем участие в спектакле, может и не представиться.

Чаепитие прошло в очень теплой и легкой атмосфере. Мы шутили, смеялись, парни то и дело старались поухаживать за нами, проявляя неожиданные джентльменские манеры. Я впервые почувствовала себя в кругу друзей. Я знаю этих людей лишь несколько недель, но такое чувство, будто мы знакомы не меньше трех лет. Все они казались мне такими искренними и открытыми, что я получала настоящее удовольствие, просто сидя рядом и слушая их несерьезные разговоры.

Ребята начали расходиться, когда был выпит весь чай и съедены все пирожки. Стоит ли говорить, что большую их часть слопал Абелард? Первым откланялся Ханс. Он, к моему удивлению, проявил настоящие джентльменские манеры. Дракон взял за руку Оливию и, запечатлев на ее хрупкой ручке поцелуй, произнес:

— Это лучшие пирожки, которые мне доводилось есть. Поверь, я пробовал еду разных именитых поваров, но твоя кулинария выше всяких похвал.