Анна Гаврилова: Лорд, который влюбился [дилогия] [СИ]

– Ладно, – буркнул он. – Иди.

Всё. Серебряный мел коснулся доски и линии, выведенные на полу, ожили, замерцали тусклым светом. Я дождалась, пока это мерцание стабилизируется, после чего сделала нервный, но решительный шаг вперёд.

Ощущение, что тебя резко куда-то тащит, смешанное с лёгкой тошнотой, и мир изменился. Телепортационный зал Академии Ривенстэйл исчез, вместо него взгляду предстал другой – маленький и сильно обшарпанный зал в нашем родовом гнезде. В замке, который стал последним оплотом семьи Тизар.

Я печально поджала губы – былого величия не застала, семья разорилась ещё до моего рождения, но при взгляде на эти стены всё равно становилось грустно. Они хранили следы позолоты и дорогой отделки. Когда-то этот замок, как и его обитатели, блистал, а теперь…

Инстинктивно коснувшись полоски энергетического браслета, который появился на запястье после перехода и позволял без проблем вернуться в академию, я тряхнула волосами и, приподняв полы длинной ученической мантии, отправилась к папе.

Точно знала, что найду его в рабочем кабинете, который располагался на втором этаже.

Встреченная прислуга, увидав меня, не удивилась, а мама сделала большие глаза и слегка побледнела. Я махнула ей рукой, послала воздушный поцелуй и продолжила путь.

– Эрика, милая! – прилетело вслед.

– Мамуль, я тебя тоже очень люблю, но на чай не останусь, очень много дел в академии.

Ответом стал тяжкий вздох, но точно знаю, мама не расстроилась – я заглядывала домой всего неделю назад, причём с ночёвкой, так что наговориться успели. А этот визит незапланированный, и дел действительно много, и времени на чай правда нет.

Быстрый взлёт по лестнице, поворот направо, прогулка по коридору, и… в кои-то веки я не ворвалась к папе, а для начала постучала.

– Да-да, войдите, – послышалось в ответ.

– Доброе утро! – распахивая дверь, громко возвестила я.

Тут же вспомнила, что уже день, но исправляться не стала, а папа, увидав меня, не очень-то обрадовался.

– Э-э… здравствуй, доченька.

Он отложил газету, которую читал, но из-за письменного стола не поднялся. Натянуто улыбнулся и поинтересовался: – Какими судьбами?

Так-так-так…

Мне реакция не понравилась совершенно. Настолько, что я сразу перешла к делу:

– Что происходит?

– М-м… А ты о чём?

Прозвучало настолько невинно, что сразу стало ясно – дело нечистое!

Я глянула остро, прикрыла дверь и, преодолев разделявшее расстояние, уселась в кресло для гостей. Потом оголила левую руку и, ткнув в совершенно чистую кожу пальцем, сказала:

– Сегодня утром на этом месте проявился узор брачной татуировки, а потом исчез. Как это понимать?

Папа… снова не порадовался и задал встречный вопрос: – Милая, а чего тебе не спалось-то?

Я быстро сопоставила всё, и…

– То есть предполагалось, что я татуировку вообще не замечу?

– Ага, – после паузы нехотя признал он.

Сразу закралось подозрение, что никакого расторжения помолвки не было, и я насупилась.

– Эрика, милая, всё не так страшно, – после новой паузы сказал папа.

Потом позвонил в колокольчик и велел подать кофе, и лишь когда служанка разлила по чашкам ароматный напиток, я услышала:

– Милая, я помню о нашей договорённости, и она остаётся в силе. Но тут возникли такие обстоятельства… Понимаешь, вчера к нам приходил один из наших главных кредиторов, и… Отец замолчал, а я выпрямилась и напряглась жутко. С языка едва не слетело – только не говори, что ты меня продал! Промолчала, потому что папа не мог, и я это точно знала. Что угодно, кроме этого. Да папа за меня… Он что угодно сделает! Весь мир перевернёт!

– У этого благородного человека возникла серьёзная проблема, – продолжил он. – Я не имею права озвучивать подробности, но смысл таков, что ему срочно понадобилась невеста для сына.

– А почему я?

Отец поморщился – никто не любит, когда его перебивают, но что делать?

– Потому что ты из рода Тизар. В тебе течёт по-настоящему древняя, наполненная истинной магией кровь.

Насчёт наполненности магией лично моей крови я б поспорила, а в древности рода сомневаться в самом деле не приходилось. Наши предки упоминались в настолько древних книгах, что подумать страшно. Только здесь и сейчас это не объясняло ничего.

Папа моё недоумение заметил и задумался, явно подбирая слова. Кажется, не хотел сказать лишнего, и я это стремление сохранить чужую тайну в какой-то степени уважала, но… ведь это и меня касается?