Анна Гаврилова - Лорд, который влюбился [дилогия] [СИ]

– По моим расчетам, участие посредника должно искажать узор брачной татуировки и вносить другие искажения.

– Например, если Эрика стала бы воровать мою магическую силу, я бы почувствовал это не сразу, а с запозданием? – уточнил Рэйн.

И столько ехидства в голосе прозвучало, что я вспыхнула и потупилась. То есть «жених» – а он теперь точно в кавычках! – почувствовал-таки воровство, но ничего не сказал?

– Эрика воровала вашу магию? – изумился папа.

Оба уставились на меня, а я… решила поковырять дырочку в ковре носком своей туфли.

– Эрика, – позвал отец.

– Это была случайность.

– Что? Все тридцать раз? – уточнил Рэйн.

Я вспыхнула ярче – да там меньше было! Даже хотела возмутиться вслух, заодно упомянув его неуместную счетливость, но в итоге снова отвела глаза.

Все было ясно и дополнительных разъяснений не требовалось, поэтому говорить стало, в общем-то, не о чем. Лично я была готова прямо сейчас сдернуть силовой браслет и переместиться обратно в академию, но тут Рэйн спросил:

– Эмирен, а это единственный образец?

А после того, как отец кивнул:

– Но у вас остались все чертежи, и вы можете изготовить второго посредника?

– Конечно, – ответил папа.

Магистр вежливо улыбнулся, а потом достал из-за голенища кинжал и совершил поражающий по точности бросок. Острое лезвие вошло в «коробочку» вертикально, сверху вниз, и внутри творения одного из лучших артефакторов что-то вспыхнуло. Треск, тихий взрыв, и призрачный мужчина испарился.

Но призрак-то ладно! Внутреннюю часть моей левой руки обожгло так, что едва не сорвалась на визг!

Я сдержалась, однако перчатку сдернула, чтобы увидеть, как узор, который оставался проявленным, начинает бледнеть и полностью исчезает. Тут же попыталась обратиться к нему – воззвать, как в те времена, когда тянула магию из Рэйнера, а в ответ – ничего.

Папа побледнел и приоткрыл рот, а Рэйнер с улыбкой победителя подошел к поверженному артефакту, чтобы забрать оружие.

– Был очень рад с вами повидаться, – уже не улыбаясь, а прямо-таки сияя, сообщил лорд Варкрос младший, обращаясь к папе. И уже мне: – Эрика, нам пора.

– Но…

– Без возражений, пожалуйста. Ты телепортировалась под мою ответственность, а мне проблемы с ректором не нужны.

Я снова хотела возразить, и тогда Рэйн поступил проще – шагнув навстречу, перехватил мою руку и самолично сдернул гадкий силовой браслет. Реальность сразу закружилась, к горлу подкатила тошнота, а заодно возникло ощущение, что тебя разбирают на атомы, а потом собирают снова.

Отцовский кабинет исчез, сменившись мрачным телепортационным залом академии, а через пару секунд рядом появился Рэйн.

– Ну что, теперь вы довольны? – спросила я, а сердце болезненно сжалось.

– Более чем!

– Ну вот и чудесно, – я могла присесть в вежливом реверансе, но не стала.

Просто эта его сияющая улыбка и то, с каким удовольствием он уничтожил артефакт… Мог бы похмуриться ради приличия! Проявить хоть какой-то такт.

– Эрика?

– Раз мы с вами больше не вместе, я пойду танцевать. Ведь запрет на танцы был связан не с опасностями, а с помолвкой, верно?

Вот теперь улыбка магистра немного поугасла.

– Что за чушь, Эрика? Разумеется, дело в опасности. Или ты забыла, как получила свою силу?

– А еще я вытащила из вашей шеи иглу.

Не знаю зачем сказала, просто с языка сорвалось. Наверное, хотела намекнуть что опасности грозят не только мне, поэтому спекулировать темой не стоит.

Но Рэйн, видимо, воспринял как упрек, потому что бесящая улыбка окончательно погасла.

– Я помню, – сказал он. – И поверь, я умею быть благодарным.

– Да нужна мне ваша благодарность сто лет!

Я уверенно натянула снятую перчатку, вздернула подбородок и даже успела сделать шаг в сторону выхода, когда была поймана со словами:

– Вообще-то у нас с тобой есть одно незаконченное дело.

– Это еще какое?

Магистр Варкрос сверкнул своими бессовестными глазищами, и я оказалась в знакомой позе – крепко прижата к нему.

При том, что помолвка разорвана и магической связи уже нет, я должна была остаться равнодушной, а у меня колени ослабли и сердце застучало часто-часто. Даже сил залепить хаму пощечину не было – вернее, сами силы-то были, а желания – нет.

– Эрика, – повторил Рэйн с какой-то нежностью.

Угу, с нежностью свободного человека! И я вспылила… Открыла рот, чтобы сказать ему все – то есть вообще все, разобрать его по косточкам и попинать останки.