Виктория Миш - Маленькое путешествие (СИ)

Я сделала шаг назад, и по инерции схватила рюкзак.

Вокруг будто замерло время, потому что двинулась только я, а это чудовище, иначе и не назовешь - пошло на меня.

Я громко заорала, и, бросив все, что не успела положить в пакеты, выбежала на улицу.

Не успела пробежать и пару шагов, как меня схватили за рюкзак и попытались вырвать его себе.

Я опять истошно заорала, и дернула его на себя.

У стоявшего передо мной чудища удлинились волосы, а лицо напоминало собачью морду. Его глаза горели черным углем и совсем перестали походить на человеческие.

Снедаемая ужасом, я даже не пыталась вырваться, пассивно наблюдая, как он разрывает рюкзак. Когти на его лапах - с мои пальцы, блестели при свете фонаря, как железные ножи.

Страх подбирался к горлу, и я уже не орала истошно, смотря на это безобразие, нет. Почему-то я вспомнила «Отче наш» и без остановки читала его.

Чудище остановилось на мгновение и подняло глаза. Мне стало еще страшнее, и, забыв продолжение молитвы, я молча уставилась на него.

Медленно взял он мою правую руку и осторожно поднял к морде. Красный камень блеснул, как огненный цветок, и я вспомнила про обещанную помощь.

Только как же его звали? Амбрус? Нет. Амбез? Боже мой, ну как же его звали?

- Чертов Амбруаз, - прорычало чудище, и я чуть в радости не пожала ему лапу.

- Амбруаз, помогите. Пожалуйста, помогите, - вскричала я, понимая, что это единственное существо, способное мне помочь.

В то же время аккуратно попыталась высвободить свою руку из острых когтей.

Не тут то было.

Чудище поняло, что совершило ошибку, и я могу спастись. Оно перехватило мою руку за локоть и крепко прижало к себе. Я оказалась очень близко. Так близко, что отчетливо видела ворсинки на морде, и от черных угольков глаз становилось жарко.

И в этот миг что-то произошло. Я почувствовала лишь колебание воздуха, и чудище отлетело в сторону. Оно и само, видимо, не ожидало такого финта, потому что резко взбрыкнуло и понеслось на меня.

Моя обычная реакция - это ноль реакции, поэтому я сама очень удивилась, увидев, как плавно отлетаю вбок.

А потом я увидела его.

Черные волосы собраны в длинный хвост. Темная одежда больше походила на старинную, нежели на современную. Сверху накинуто что-то типа черного пальто, только с серебристой отделкой по краю.

Мне было видно, как Амбруаз приблизился, и из его горла вырвался рык. Он сделал взмах рукой, и по воздуху прошла рябь. Как в замедленном кино, он несколько раз быстро и, наверное, больно ударил чудище, и наконец, уронил на асфальт.

Как только чудище отключилось, черты лица обратно вернулись на место, когти втянулись, и общий вид лежащего на асфальте мужчины теперь не отличался от обычного.

Я дрожащими руками пыталась застегнуть рюкзак, но он был безвозвратно испорчен - когти прорвали ткань насквозь, и портрет вместе с моими вещами вот-вот вывалится наружу.

- Почему вы не уехали домой?

Протянутая узкая ладонь с длинными пальцами. Я залюбовалась, глядя на это произведение искусства. Ни разу в жизни не видела у мужчины таких красивых рук. Даже сама форма дышала благородством и хорошей родословной.

Ладонь сделала приглашающий жест, и я очнулась. Протянула свою, и меня резко поставили на ноги. Даже чуть не уронила рюкзак.

Совсем непочтительно. Поэтому я недовольно буркнула:

- Как я могу уехать в Новый год? И вообще, у меня еще три дня оплачено.

- Вам мало неприятностей?

Я с недоумением посмотрела на мужчину.

- Вы про этого недопеса? Мне, наверное, померещилось. А сам мужчина - псих.

- А как же фотоаппарат? Или насильник?

- Так это был насильник... - мне резко захотелось присесть обратно на мостовую.

Ноги задрожали, и стало так страшно, что я почувствовала страстное желание забиться в какую-нибудь норку и не казать оттуда носа.

- Езжайте сегодня. Через два часа вылет из Орли, успеете. Билет на ваше имя забронирован.

Возмущение хлынуло из меня водопадом, и я даже позабыла про все эти ужастики.

- Как это сегодня? И зачем купили билет?! Говорю же: мой вылет четвертого января, и я совершенно не собираюсь вылетать раньше. С какой стати?! Я оплатила эти дни, у меня запланирована поездка в Версаль, почему я должна делать, как вы говорите?!

- А вас ничего не настораживает?

Он обвел рукой вокруг. Я не обратила внимания.

- Если будете пугать или преследовать, забирайте портрет и дело с концом. Мне он не нужен.

- Поэтому особенно важно, чтобы он оставался у вас, - ответил он, и меня поразило отсутствие логики в его словах.