Лина Алфеева - Ведьма. Отобрать и обезвредить

Семь волшебных палочек взметнулись в воздух, выражая несогласие со странным субъектом, утопающим в рюшах и кружевах. Четыре боевых заклинания, два парализующих и одно вполне безобидное проклятие были готовы поспорить с чудиком в балетках. Он кузнечиком проскакал по залу, щедро раздавая воздушные поцелуи.

— Дамы, до чего же я рад наконец-то встретиться с вами!

Дамы были не согласны, и только женское любопытство ограждало дрыгуна от немедленной расправы. Выдав парочку подскоков, он закрутился на месте волчком и эффектно рухнул на одно колено.

— Эдмон Альбус Добрэ, первый и единственный министр нежных чувств Хмурого королевства. Прошу не обижать и дать отработать честно стребованный полугодовой аванс.

В зале воцарилась тишина. Ведьмы переваривали услышанное.

— Обы-ы-чно про-ося-ят «люби-ить и жа-алова-ать»… — медленно, чуть растягивая слова, пропела Фиолетовая Эльза. Сладкий голосок этой ведьмы мог усыпить бдительность не хуже сонных чар, ей подвластных.

— Положим, любить вам пока меня не за что. — Типчик эффектно выставил вперёд руку.

С волшебной палочки Мары Солнечной сорвалась жаркая искра. На этом рабочий день незадачливого министра скоропостижно завершился бы, но я перехватила снаряд и перенаправила в сторону накрытых столов. Рвануло — просто на загляденье! Успевшие активировать защиту оказались отброшены взрывной волной, остальные поднимались с пола, стирая с лица и одежды хлопья крема, и только новоявленный министр преспокойно торчал в центре зала и с абсолютно невозмутимым видом расправлял кружево на манжетах. Следовало догадаться, что Тёмный властелин не выпустил бы бедолагу к ведьмам, не обеспечив должной защитой.

— Прости… ик!.. те! — Мара вытерла со лба следы шоколада. — Это всё от нервов.

— Пить надо меньше… — зло прошипела Изольда Полуночная, пытаясь разогнать чернильный туман. Тот упорно лип к хозяйке, оставляя на полу тёмно-синие разводы.

Назревал скандал.

Я отошла подальше, чтобы буря ведьминской ссоры ненароком не задела, однако гром так и не грянул. Василиса и в сложившейся ситуации оказалась умнее остальных. Она молча взмахнула волшебной палочкой и стала наводить порядок. Под её руководством столы сами поднимались на ножки, посуда склеивалась, по полу ползли куски бисквита, катились уцелевшие ягодки и мармелад, собирался в шарики крем…

— Я это есть не собира-аюсь! — капризно воскликнула Эльза.

— Ну, будем считать, что познакомились! — Несмотря на произошедшее, министр нежных чувств снова сиял.

Упорный какой, видимо, аванс возвращать жалко.

— Может, объяснишь, зачем нас тут собрали? — пробасила Лара Рыжая. Самая сильная из семи сестёр отлично владела боевыми искусствами и обожала всякие железяки. Вот и сейчас она больше походила на оружейную стойку, чем на ведьму.

— Чтобы накормить, оценить и наметить фронт предстоящих работ, — окончательно озадачил нас министр.

— И каков будет вердикт? — Изольда и тут осталась верна себе и принялась строить глазки чудику в кружевах.

Министр внимательно осмотрел нас и вздохнул:

— Зря я отказался от премиальных.

Мы разбрелись по комнатам озадаченные и притихшие. Удивительно, но никто не заикнулся о возвращении домой. Всем было интересно, на какое состязание намекнул перед уходом министр нежных чувств.

Мне вот было плевать и на интригу, и на личность новоявленного министра, даже желание увидеться с Чарльзом подостыло. Если тому на старости лет приспичило над нами подшутить, то пусть развлекается в компании шести ведьм. Одной больше, одной меньше — никто и не заметит. Так что, вместо того чтобы отправиться к себе, я поспешила в экипажную, в которой хранились самоходные кареты Тёмного властелина.

— Уже покидаете нас?

Вопрос застал меня врасплох и заставил мысленно выругаться. Хотела съязвить насчёт беспорядка в бальном зале, но сказала совсем другое:

— Некогда мне здесь прохлаждаться. У древесных троллей начинается брачный сезон, каменные сделают всё, чтобы испортить им праздник. Люди так и не получили моего официального одобрения и наверняка пришлют самых недалёких убедиться, что верховная ведьма осталась довольна подношением.

— Почему же недалёких? — Блондин недоумённо нахмурился.

Он уже успел снять жилет, теперь на нем болталась белоснежная рубашка свободного покроя. Намекнул бы кто, что белый цвет не самый удачный в Хмуром королевстве. У нечисти так вообще считается траурным.