Полина Гриневич - Портрет девушки в черном цвете

Что “такое” могла увидеть подруга? Тем более что это была, наверное, жилая комната. Но любопытство пересилило, она потихоньку последовала за подругой и притворила за собой дверь. Комната была пуста. Ни мебели, ни штор на окне, ни покрытия на полу, ни даже светильников. И в то же время, Кире показалось, что здесь так тесно что невозможно было даже сделать шагу. Словно сам воздух сгустился и оставлял свободным путь только в одном направлении, к портрету на стене.

На картине в полный рост была изображена женщина в длинном черном платье. Руки женщины были сложены на животе, но словно находились в движении и вот-вот должны были разомкнуться в приглашающем жесте. Черные волосы были уложены в замысловатую прическу, темные глаза смотрели с торжеством, на бледных щеках играл легкий румянец. Женщина была красива какой-то необыкновенной, вызывающей красотой. Но Кира, почему-то, не могла оторвать взгляда от камня, изображенного на груди баронессы. В том, что это была хозяйка замка, Кира не сомневалась. Камень изобразили с волшебным мастерством, он словно сиял своими магическими гранями.

Ольга за спиной прошептала:

— Ведьма! Кира, смотри, она на тебя похожа!

Но Кира не слышала ее. Девушка завороженно сделала еще один шаг и прикоснулась рукой к изображению на картине. Странно, но на какое-то необыкновенно длинное мгновение она ощутила реальное прикосновение к холодным граням настоящей драгоценности, затем в ушах девушки как будто прозвучал вздох облегчения, по руке побежали мурашки и ощущение поверхности камня под подушечками пальцев исчезло. Она прикасалась к холсту с краской. Девушка убрала руку и вновь посмотрела на картину. Дышать стало легче, сковывающая тело тяжесть исчезла.

— Почему ты решила, что ведьма? Мне кажется, просто необычайно красивая женщина.

Ольга подошла к ней. Некоторое время они молча вдвоем рассматривали картину, а потом Ольга согласилась.

— Да, не знаю, может и не ведьма. Просто она уж очень красивая и да, Кира, очень похожа на тебя.

Ольга достала из сумочки телефон.

— Ну-ка, повернись!

Она уже успела убрать телефон обратно в сумочку, как за дверью раздались шаги. Кира хотела отойти от картины подальше, но не успела. Дверь открылась и в комнату вошел мужчина. Он оглядел девушек и, обернувшись, плотно закрыл дверь. На секунду в комнате воцарилась тишина. Подруги настороженно и, даже слегка испуганно, смотрели на вошедшего. “Вполне может скандал закатить”, — промелькнуло в голове у Киры. — “Хотя…”

Девушка пригляделась к мужчине внимательнее. Ну, такой в самом расцвете. Роста, правда, как говорится, среднего. Но лицо, лицо волевое, волосы темные, практически черные, но несколько седых волосков на висках уже есть. Но ему это только к лицу. Понятно, что не юноша. И глаза необыкновенные, практически черные. У кого она видела такие глаза? Кира обернулась к картине.

— Да, девушка, вы не ошиблись, — Мужчина говорил по-русски совсем с легким, неуловимым акцентом. — Меня зовут Генрих Шварцберг. Я хозяин этого места.

Кира встретилась с ним взглядом. Да, конечно, он был похож на женщину на портрете. Хотя взгляд у него был более доброжелательным, не таким надменным. В общем он выглядел более земным, естественным. Ольга тоже наконец опомнилась и прервала молчание уверениями, что они попали сюда совершенно случайно и уже уходят.

Девушки прошли мимо барона, изо всех сил стараясь сохранять внешнее спокойствие, но он, кажется, совсем не смотрел на них.

На пороге Кира задержалась и обернулась. Генрих стоял у картины и задумчиво разглядывал портрет. Словно ощутив взгляд девушки он обернулся. Смущенная, что ее поймали за подглядыванием, Кира подняла глаза на картину. Что-то в изображении изменилось, как будто возраст картины изменился, или возраст женщины на картине. Или иначе, она словно потеряла внутреннюю силу… Взгляд красавицы потускнел, сияние камня поблекло.

Кира прикрыла дверь со странным чувством, что так и должно было быть

Вена. 1811 год

— Госпожа баронесса? Художник приехал.

— Софи оторвалась от чтения и подняла глаза на вошедшего управляющего.

Здесь, в Вене, было замечательно. Как жаль, что Генрих после свадьбы не позволял ей проводить много времени в столице. Может быть потом.

— Скажите, Карл, это тот художник, которого рекомендовал мой муж?

— Да, госпожа Шварцберг. Возможно лучший сейчас в Вене. Академик Императорской академии художеств в Санкт-Петербурге. Ходят слухи, что скоро станет профессором и здесь. Работает при дворе.