Дмитрий Цыбин - Династические браки королевства Рошалия

Кардиган Четвертый, несгибаемый король Шоломии, правящий страной уже почти сорок лет, никогда не склонявшийся перед трудностями, не боящийся ни мира, ни войны, неожиданно сгорбился и почти упал головой на стол. И всем вдруг стало понятно, что король уже стар, что он устал и сейчас ему предстоит принять одно из самых важных решений в его жизни. На весах, с одной стороны, благополучие королевства, его любимого детища, которое он четыре десятка лет холил и нежил, отстраивал, защищал от врагов, с его несколькими миллионами жителей, их жизнью и благополучием. А с другой стороны — счастье, а скорее всего и жизнь любимой дочери. Его ласковой, смешливой, умненькой, красивой средней дочери — его Кэрри. У Кардигана было пятеро детей — два сына и три дочери. Но Кэрри всегда была его любимицей. Очень похожая на свою мать, умершей 10 лет назад, Кэрри своим присутствием напоминала ему самые счастливые годы его жизни, годы, когда он любил и был любим.

Но король не имеет право на любовь. Да, ему повезло, он любил свою королеву и был ею любим. И так горько осознавать, что Кэрри, её высочество принцесса Кэрриган Шоломийская, герцогиня ЛоМи этой любви будет лишена. Слабым оправданием прозвучал внутренний голос — ее готовили к этому с самого детства. Она чуть ли не с пеленок знала, что замуж она выйдет для блага королевства, а не по своей любви. Может быть именно поэтому Кэрри в свои 18 лет так ни разу и не завела даже мимолетного романа? Не хотела никого пускать в свою душу…

— Передайте статс-даме, что завтра утром я хочу видеть Кэрри в своем кабинете. — Король Шоломии выпрямился, теперь перед соратниками снова был КОРОЛЬ, именно так, с большой буквы, правитель, сделавший свой выбор в пользу королевства — сразу после завтрака. Герцог Хэлл де Росс, продумайте мероприятия по охране принцессы по пути следования в Рошалию, вплоть до дворца. В полдень, лорды, прошу ко мне в кабинет. — и Кардиган преувеличено внимательно стал рассматривать лежащий на столе свиток — Обсудим еще раз, что скажем змеюке.

Лорды покинули кабинет монарха без слов. Слова были больше не нужны. Выбор сделан, теперь осталось только постараться облегчить Кэрриган перемены. Хотя, оба внутренне сами себе признавались, что возможности их были не просто ограничены — а очень ограничены. Собственно, повлиять ни на что они уже не могли.

— Ну и где эта рыжая дрянь, бастрючка гхырова, отрыжка дракона? — Конунг был как обычно пьян и недоволен жизнью — Где она шляется, когда она мне нужна?

— Прикажете позвать, о Великий? — слуга склонился в глубоком поклоне. Вызывать гнев конунга слуги откровенно боялись. Конунг был крепок, силен, не выдержан и жесток. Попасть под горячую руку конунга Триниди было чреватой восполняемой утратой здоровья или невосполнимой утратой зубов — как повезет. В настоящую секунду конунг страстно желал видеть свою старшую и не совсем любимую дочь Элис, молодую леди 18 лет от роду, срочно прибывшую по приказу конунга из своего любимого герцогства. Являясь номинально герцогиней Трариссии, окраинного герцогства Свободного Майората Триниди, Элис предпочитала жить в небольшом замке почти на самой границе с Рошалией, предпочитая провинциальную скуку отеческой «любви» в столице Майората.

Невысокая, хорошо сложенная девушка с копной рыжих волос на голове обладала живым и веселым характером, с отцом старалась не конфликтовать, сбегая от него при каждом удобном случае. Получившую хорошее воспитание и образование в Пансионе Благородных Девиц матушки Ло в одном из городов Рошалии, Элис тяготилась обществом грубого и злого отца, легко меняя его на общение с немногочисленными подругами в крепости и явно не желала украшать собой мрачный потомственный замок конунгов в Триниди.

Вызов в столицу был для Элис несколько неожиданным и ничего хорошего от него она не ждала. Ненавидящий ее отец явно задумал какую-то очередную пакость. Фантазия у него была богатая и молодую леди могло ожидать все что угодно — принудительное замужество, ссылка с посольской миссией к дикарям из степи, постриг в монастырь, отправка на обучение в школу для прислуги…

Причиной нелюбви к дочери у конунга заключалась в ее роскошных волосах. Нет, против длинных, ниже поясницы, густых и шелковистых волос конунг ничего не имел. Но вот цвет… Среди родни и предков конунга никогда и ни в одном из поколений не было рыжих. У ее матери — миниатюрной блондинки — тоже. Святому отцу, духовнику жены, кстати рыжей масти, что-то смущенно блеящему по этому поводу «Это Божий промысел» Баросса выбил два зуба, подарил 2 000 золотых и выслал из Майората без права возвращения.