Елена Гуйда - Шустрая Кэт. Курс второй [СИ]

— А Талвия эта — кто? — тут же выпалила я давно заготовленный вопрос.

— Ведьма. Я ж сказал, кажется. Или ты думаешь, я это на ходу придумал, чтобы от студенток ведовского факультета избавиться? В таком случае, ты меня глубоко ранила и оскорбила.

— Вам она кто? — уже не надеясь на какой-то нормальный ответ, всё же выдавила я, растеряв добрую долю изначального энтузиазма.

— Студент Кодх, энергичней работаем лопатой. Энергичней. Вы же просто засыпаете на ходу, а волколдак бдит, между прочим. И кто знает, под каким кустом, — продолжал издеваться куратор, сорвав зелёное яблоко просто над головой и вцепившись в него зубами. — Будешь? — предложил он мне свой огрызок. Я с не хилым сомнением покосилась на сей дикий и, несомненно, полезный фрукт и отрицательно замотала головой. — Талвия — это моя личная беда, в которую попадает хоть раз в жизни даже самый заядлый холостяк.

Несколько секунд я переваривала информацию.

— Жена?! — взвизгнула я, едва не подпрыгнув от такого неожиданного поворота событий.

— Ну и чего ты орёшь, как парализованная баньши? — поморщился Дорк. — Не совсем жена. Она пока думает. Уже тринадцатый юбилейный год. Думал, остыла. Но… ведьма — она ведьма и есть, — почему-то мечтательно улыбнулся куратор именно после этой фразы, и в голосе его появились непривычно нежные и мягкие интонации.

М-да. Боюсь даже представить, что такого в этой женщине, если магистр некромант так мечтательно улыбается, говоря о ней.

— А остыла после чего? — несмело спросила я.

— Да так… был у неё один ухажер из королевской семьи, — снова расплылся в улыбке, на этот раз злорадной, куратор. — Знаешь, почему-то, когда человека просишь нормально, он распускает перья и кричит, что до гробовой доски от своей любви не откажется. Но стоит только им оформить место в фамильном склепе, рядом с легендой Объединённых Королевств и основательницей всего королевского рода всего-то полтысячелетней несвежести… И всё… любви как не бывало. Ну, Талвия теперь обижается. Мол, я разрушил её будущее… свадьба должна была состояться уже через неделю… и лучше она сгниёт в Проклятых болотах, чем пойдёт за меня замуж.

— И что?

— Ну как видишь. Ведьма, — отгрыз Дорк кусок кислицы, поморщился и выплюнул куда-то под куст. — Студент Риодель, вы полагаете, что оборотень впечатлится вашей венценосной родословной, подожмёт хвост и присягнёт вам на верность, как послушный подданный Объединённых Королевств? Нет?! В таком случае, не стоит подпирать этот дуб. Он стоит там четвёртую сотню лет и без вашей помощи. И вообще, что-то я устал. Бирм, ты за старшую. Смотри. Вам в засаде сидеть. А я не выспался сегодня. Так что потише там, ладно?

И, не дожидаясь нашей реакции и возмущений со стороны работников, перевернулся на бок и, кажется, и правда уснул.

Я на это всё развела руками, мол, сама не знаю, как так вышло. Вскочила и подошла к яме, из которой выглядывала верхняя часть туловища грязного, что самое настоящее чудище болотное, Ревеля. Эвер снова приклеился к стволу дерева. А Алек просто плюхнулся на землю с видом «пусть лучше оборотень сожрёт, только Дорк больше ничего делать не заставляет».

— Ну, ребятушки, активней-активней, — решила я подбодрить охотников на волколака. — Зато шкуру потом загоним на чёрном рынке за три десятка золотом. Я даже знаю, где именно такое добро загребут с когтями и клыками.

— Знаешь, я бы сейчас заплатил сам в три раза больше — только бы упасть под каким-нибудь кустом и проспать до завтрашнего вечера, — признался Ревель.

— Так это ж всегда пожалуйста, — обрадовала я его. — Будешь приманкой, если что.

Над поляной повисла зловещая тишина, которую даже я прерывать уже побоялась. Всё же не бессмертная.

— А знаешь, Кэт, когда-нибудь из тебя выйдет прекрасный наставник для юных некромантов, — наконец сказал Высочество, снова примеряясь к лопате.

— Если она доживёт до этого момента, — проворчал Ревель, загоняя свой инструмент в землю.

И только Алек насмешливо хмыкнул, продолжая затачивать колья сидя.

Дорк проснулся ближе к ночи. Точнее, просто ночью. Когда на чистое ночное небо поднялась полная огромная луна, своим бледным светом превратившая нас, уставших и злых, в достоверное подобие вурдалаков, а болота завели свою обычную песню со вздохами и подвыванием.

Магистр некромант критично осмотрел ловушку, плюхнув на её дно малый световой шар, потом нас и недовольно пощёлкал языком.