Валентина Савенко - Чародейка по ошибке [litres]

– И вы все равно поторопились?

– Да. У меня был выбор между семьей и моим народом.

Он выбрал народ. Как бы я поступила на его месте? Не стала бы выбирать.

– А вы не пытались не выбирать? Найти другой выход? – вырвалось у меня, прежде чем сообразила, что говорю вслух.

– Пытался.

– Но не нашли и сдались?

– Возможно. – Улыбка была грустной и искренней, Ариес больше не прятался за масками. – Я оказался не таким сильным, как думал. Извини, дочка… я предал вас. Кто любит, не предает.

Прозвучало вымученно.

– Кто любит, прощает, – ответила я едва слышно.

Ариес поморщился, качнул головой.

Какой же он сложный и тяжелый! Теперь понятно, от кого Эв отхватил половину характера!

– Мы к вам обязательно вернемся, – грустно улыбнулась я. – Но не сразу, со временем… потому что любим.

Плечи шагнувшего в портал Ариеса распрямились, от его могучей фигуры повеяло надеждой.

После беседы с отцом Эва мне требовалась разрядка, и мыловарня для этого идеально подошла. Добежав до нее бодрой рысцой под радостное повизгивание увязавшегося следом Опала, я взлетела по ступенькам, распахнула дверь. И замерла на пороге.

В лаборатории кипела работа. Скелеты деловито сновали по помещению, переговаривались знаками, довольно прищелкивали челюстями. Заметив меня, нежить остановилась, потом обрадованно зажестикулировала. Меня подтащили к столу, всунули ворох бумаг в руки.

На них оказались эскизы упаковки. Томная парочка на скамейке и скелет на переднем плане с цветком, корзинкой, букетом в костлявой руке (выбрать нужное). Смотрелось экстравагантно, необычно и точно привлекало внимание.

Но было одно «но». Парочку на заднем плане явно срисовали с нас, точнее, с портрета, который прислала художница и который до сих пор лежал в моей комнате под матрасом. Прибью мару! Видимо, с ее легкой руки скелеты разжились копией. Костлявые дизайнеры постарались убрать сходство. Но сам факт!

– Нет, – отрицательно замотала головой.

Скелеты понурились, уныло сели на стулья.

– Нет, хорошо, но только парочку надо поменять, – исправилась я.

Они старались. Кроме того, идея шикарная. Отлично подойдет для королевств, где темных больше, чем светлых. А некроманты и некромантки с их отличным чувством юмора вообще с руками такое мыло оторвут.

Мои помощники встрепенулись, защелкали. Нежить насмерть стояла за наши портреты на обертке, обещая сделать парочку совсем непохожей.

В итоге помощники задавили «массой», пришлось согласиться на подправленный вариант, взамен мне выдали копию нашего с Эвом портрета, и я его торжественно сожгла. Вспомнила, что оригинал до сих пор в комнате. Вытащила портальный камень и влетела в спальню.

Только закопалась под перину, как в дверь постучали. Пришла леди Клеа, пришлось спрятать портрет в карман. Вспомнив, чем закончилось его первое пребывание там, я тихо рассмеялась. А может, ну их, эти прятки? Все же я почти замужем. Помолвлена по обычаям мира демонов. Осталось сделать предложение Эву, и можно попробовать повторить то, что нарисовано на картинке.

– А я с подарком! – радостно заявила леди Клеа, открывая дверь.

Отступила в сторону и пропустила Волдемара, нагруженного завернутыми в бумагу рамками.

– От Виолы? – Я нервно покосилась на рамки, которые дворецкий расставлял по комнате.

Заказанные портреты жениха художница прислала сразу, как и наш с Эвом нафантазированный поцелуй. Про остальные работы я боялась вспоминать, надеясь, что творческая личность о них забыла. Не забыла. И явно увлеклась: картин было с дюжину!

Леди Клеа поблагодарила Волдемара и устроилась на пуфике. Я затравленно покосилась на дверь, в которой растворился призрак. Как бы попросить мать Эва уйти? Чтобы не обидеть.

– Я их видела, – понимающе улыбнулась леди Клеа, – они очень красивые.

Хмыкнула и добавила:

– И приличные.

– А? – Я удивленно смотрела на мать Эва.

– Ну, мы с Риланом тоже однажды заказали у Виолы портрет. Получили… Много чего получили, – подавилась смешком леди Клеа. – Барт тоже попался Виоле. Теперь у него есть его портрет в стиле ню. Тело, лишь слегка прикрытое простыней, причем такое мускулистое, что он сразу спросил, не покусали ли его на портрете осы. Виола заявила ему, что она художник, она так видит. И точка. И вообще, он еще может подрасти в ширину.

– А мы там не подросли, случайно? – Я осторожно, точно к гадюке, подобралась к ближайшему портрету.