Ольга Ярошинская - Крылья колдуна [litres]

– Воздержусь, – ответила она.

Ланс повертел головой, рассматривая просторную комнату и чистые белые стены.

– Что ж, судя по всему, к материальным благам и роскоши ты практически равнодушна, так что артефакт должен приносить что-то невещественное…

Вздохнув, Матильда вытолкала гостя за порог и захлопнула дверь спальни.

Одевшись и закрыв балконную дверь, Тиль положила в чемодан дорожную косметичку и последние мелочи. Когда она выкатила чемодан из комнаты, услышала голос Ланса, доносящийся из кухни.

– …а ты останешься на хозяйстве. Будешь наводить порядок, хотя у вас тут и так стерильно, как в больнице, поливать цветы. Кстати, какие цветы любит Матильда? Я буду называть, если угадаю, скажи «у». Понял?

– У.

– Ульрих едет с нами, – заявила Матильда, заходя на кухню. – И я не люблю цветы. Хотя если это заставит тебя исчезнуть – дари. Любые.

Ланс сидел на стуле у окна, которое было распахнуто, Тиль догадывалась кем. Его волосы на солнце сияли рыжим, а ухмылка казалась еще наглее, чем обычно. Ульрих наморщил брови, уловив раздражение в ее голосе и пытаясь понять – что не так. Тролль задумчиво посмотрел на рыбий хвост, зажатый в лапе, потом лицо его прояснилось, и он протянул хвост Матильде.

– Спасибо, я не хочу. – Она похлопала Ульриха по плечу, и тот, закинув хвост в рот, с хрустом его разжевал.

– Ульрих не поместится в мою машину, – слегка растерялся Ланс.

– Поедем на моей, – ответила Тиль. – Пора бы и рассказать, кстати, куда мы едем и зачем.

– У меня есть предложение, – сказал Ланс, поднимаясь со стула.

Тиль демонстративно закрыла окно, отчего Ланс едва заметно поморщился, и поправила занавески.

– Ты поедешь со мной, – продолжил он, – а Ульрих за нами следом. Ты ведь умеешь водить машину? Вот какой молодец! – обрадовался Ланс, когда тролль кивнул. – А по дороге я введу тебя в курс дела.

– Может, просто дашь мне папку с материалами? – предложила Тиль.

– Я ее потерял.

Ланс виновато улыбнулся и беспомощно развел руками, но Тиль готова была поклясться, что он врет.

Машина Ланса, припаркованная рядом с джипом Тиль, оказалась спортивным черным родстером, вокруг которого уже собралась любопытная детвора. Ульрих погрузил чемодан и свою сумку в багажник джипа и, сев за руль, отодвинул сиденье до упора. Настроив зеркала, мигнул фарами.

Ланс галантно открыл перед Тиль дверцу, пропуская в светло-бежевое нутро салона, быстро обошел машину и сел на водительское место.

– Что мне дико нравится в вашем мире – так это машины, – доверительно сказал он, поворачивая ключ зажигания. Мотор заурчал, как довольная кошка. – У меня когда-то был конь: черный, резвый, норовистый. Я звал его Громом и думал, что нет ничего быстрей его. – Автомобиль тронулся и плавно поехал, Ланс поправил зеркало заднего вида, в котором отражался джип Матильды с угрюмым троллем за рулем. – Так вот, конь по сравнению с автомобилем сосет.

– Конь, – повторила Тиль. – Сосет.

– А что, разве у вас так не говорят? – спросил Ланс. – Я полгода только и делал, что смотрел фильмы – кстати, это потрясающе! Живая картинка, люди двигаются, разговаривают, поначалу я был уверен, что это какая-то крутая магия иллюзий! Из кинематографа я почерпнул массу современных выражений.

– Боишься, что тебя посчитают старомодным?

– Хочу наверстать упущенное.

– И лучший способ – это сидеть и пялиться в телик? – не удержалась от шпильки Матильда.

– Вообще-то я лежал, – уточнил Ланс. – Из гроба меня перенесли прямиком в креатокамеру. Восстановление заняло довольно много времени: органы, нервные окончания, кожа, кровоток… Зато теперь у меня нет шрамов, а до гроба я успел изрядно попортить свою шкуру. И вообще – я полностью укомплектован, как ты могла заметить. – Он ухмыльнулся уголком рта и нажал кнопку на приборной панели.

Сзади что-то зажужжало, и крыша автомобиля медленно поехала назад, стекла опустились. Ветер взметнул волосы Матильды, хлестнув прядями по лицу. Она повернулась к Лансу и пристально на него посмотрела.

– Отличный профиль, правда? – спросил он, почувствовав ее взгляд. – Ровный нос, твердый подбородок. И неправильный прикус совсем не заметен, что бы ты там ни говорила.

– Ты не пристегнул ремень безопасности, – заметила Матильда.

– Не люблю, когда меня что-то связывает, – поморщился он.

– Ты беседовал с психологом? – спросила Тиль.

– А то! – воскликнул Ланс. – Знаешь, когда мне вырастили язык, гортань и все остальное, мне дико хотелось общаться. Я просыпался от того, что разговаривал во сне. Это так круто – иметь возможность выражать свои мысли вслух, задавать вопросы, петь… – Он включил магнитолу и тут же подхватил легонький мотивчик популярной песни.