Галина Мишарина: Тропы

Его фигура начала тонуть во мраке. Он продолжал говорить, но я уже ничего не смогла разобрать. Он шёл, не оглядываясь, полный уверенности, что я никуда не денусь. Его ждал неожиданный финал. Темнота съела остатки ледяного леса, а потом и меня.

Я пролетела через Промежуток, не успев ничего понять. Ощутила, что из носа хлынула кровь, и начала поспешно утирать ее. Мир вокруг обретал очертания: я стояла на широкой дороге, ведущей через густой лес. Небо светлело – кажется, начинался новый день. Как же я обрадовалась этому голубому, совсем земному небу! Ничего примечательного: деревья как деревья, кусты и трава совсем как дома.

Мне хотелось есть, но для начала надо было уйти с дороги. Еще не хватало раньше времени попадаться на глаза. Я полезла сквозь кусты облепихи, колючки больно впивались в запястья.

В лесу было хорошо. Шелестели листья на ветру, пели незнакомые птицы. Я не ощущала прежней тревоги: этот лес был заполнен жизнью. Я присела на пенек. Стоило успокоиться и поразмыслить. Почему меня выкинуло из того мира? Я и не думала о том, чтобы покидать его. Наверное, это была та самая нестабильность, о которой предупреждал Бури. Он еще успел поведать о том, что в мирах лучше задерживаться на подольше, потому что любое перемещение опасно для здоровья и отнимает много жизненных сил. Особенно для тех, что только начинает путешествовать. Но чтобы хорошо зацепиться в других реальностях, нужно было научиться чувствовать их через себя и собой удерживать. Я этого пока не умела. Или тот мир просто выплюнул меня за ненадобностью? А вдруг Промежуток спас меня от чего-то плохого? Или это Бури увёл меня прочь? Я машинально шарила в кармане куртки и внезапно нащупала какой-то предмет. Вытащила, поглядела на ладонь и замерла. Это был маленький серебряный ключик на тонкой цепочке. Старинный, с головкой в виде незнакомого мне зверя, странный и красивый. Я напрягла память, и встало перед глазами, как Алеард отдавал мне куртку перед тем, как мы взлетели. Вспомнила его взгляд и поняла – он успел подарить мне частицу себя. Чтобы я помнила и знала: он тоже помнит. Я расстегнула крохотный замочек, повесила амулет к сердцу и спрятала под одеждой. Это не для чужих глаз.

Я решила пойти вглубь леса, но не слишком далеко, чтобы не потерять дорогу. Плутать в чужом лесу, пусть живом и говорливом, мне не очень-то хотелось. Через некоторое время я набрела на родничок и вдоволь напилась. Самочувствие после столь внезапного перемещения было нормальным, только глаза немного болели. Я вернулась к дороге и пошла вдоль нее, но лесом, и обнаружила дикую грушу. Плоды у нее оказались замечательными.

Я шла и думала, как там сейчас остальные ребята. Кто и где оказался, кто и что переживает? Нашли ли они свои тропы, обрели счастье? И главное, как не разминуться с ними на года? Потом я подумала о том мире, где меня едва не отправили на костер. Я вспомнила об этом без страха, внутренним чувством осознавая, что мне не суждено погибнуть так.

День приближался к середине, и звезда, условно называемая мной «Солнцем», светила вовсю. Пришлось снять куртку. Когда со стороны дороги послышался топот, я тотчас подумала о лошадях, но зареклась угадывать: это могли оказаться и слоны, и носороги, и вообще невиданные существа, которых невозможно себе и представить. Но это были всего лишь кони, несущиеся во весь скок. Их было шесть, и все ровной светло-серой масти. Они приближались, и я решила выглянуть из-за дерева. Кони тащили за собой карету.

На повороте они замедлились. Пока я рассматривала упряжь, из окна некстати выглянул мужчина и, конечно, сразу меня заметил. Да я и не пряталась. Я не стала отводить глаз: несколько секунд мы смотрели друг на друга, потом он коротко крикнул, и карета остановилась. Смысла торчать в кустах уже не было, и я решительно вылезла, но подходить не стала: опять услышать о себе что-то несуразное, а потом еще и оправдываться? Нет уж. Дверца открылась, мужчина легко спрыгнул наземь и направился ко мне. Я заметила недоумение на его лице, но он быстро справился с эмоциями и дружески мне улыбнулся.

– Приветствую!

Я снова понимала его, словно он говорил на моём родном языке! Кто научил меня языкам других миров? Бури или Промежуток, или они оба? Или для разных реальностей существовал единый язык, разумеемый всеми – язык чувств?

– Здравствуй, – просто ответила я.

– Ты здесь одна? – спросил мужчина. Вопрос был с намеком.

Действительно, я бы на его месте тоже удивилась. Это всё равно что если бы я встретила на своей земле совершенно незнакомого человека, одетого, к примеру, в занавеску… Очевидно, в этом мире женщины не носили ничего похожего на мои джинсы и майку. Сам он был одет в синий приталенный пиджак с высоким воротом, длинные брюки песочного цвета и коричневые ботинки. На шее ярким пятном выделялся красно-коричневый расшитый шарф. У него были темно-каштановые, вьющиеся волосы, остриженные совсем как у Алекса, и лицо мужественное и пытливое, а глаза – серо-зеленые, проницательные.