Татьяна Зинина - Путь к свободе

— Ладно… — произнёс он после долгой паузы. — Поступай, как знаешь, но, у меня будет к тебе одна просьба. И я искренне надеюсь, что ты её выполнишь, хотя бы из уважения ко мне, — он сделал паузу, ожидая моей реакции.

— И в чём её суть?

— Не нужно на меня так смотреть, в этом нет ничего особенного, просто… — он на момент запнулся. — Просто, я прошу тебя, перед тем, как отправишься к Рио, посети Дом Солнца, повидайся с сестрой, родителями. Это займёт немного времени и вряд ли сможет что-то изменить, но, я настаиваю, чтобы ты поступила именно так.

— Думаешь, Тамиру удастся меня переубедить? — злобно усмехнулась я.

— Нет… но, прогулка по просторам собственного прошлого, может возродить в тебе хоть какую-то способность чувствовать. Поэтому и настаиваю на выполнении моей просьбы. И если за те несколько месяцев, что ты была моей ученицей, я заслужил хоть крупицу твоего уважения, ты её выполнишь.

И что тут ответить? Вот опять… очередной выбор без выбора. Как же достала эта постоянная ограниченность!

— Ладно! — бросила раздражённо. — Но это будет последним, что я сделаю против собственной воли.

И на этой не совсем позитивной ноте разговор был закончен.

Когда перед самым уходом, со мной вышла попрощаться Руслана, выглядела она совсем не дружелюбно. Значит Эрик всё же сказал ей… А может, она сама слышала наш разговор. В общем, сейчас перед собой я видела не ту, кто долгими вечерами наставлял меня, внушая основы управления эмпатией, и совсем уж не ту, кто встал на мою защиту на первом Совете. Теперь передо мной была мать, которой совсем не нравилось, что совсем скоро её ненаглядный сыночек лишится своей игрушки.

— Руслана, не нужно… — проговорила я, заглядывая ей в глаза. — Ты же знаешь, что так будет лучше для всех.

— Но не для него, — бесцветным голосом отозвалась она.

— Для него — в первую очередь, — постаралась убедить её я.

— Как ты не понимаешь, что своей выходкой просто разобьешь его сердце? — вот они слова истиной женщины. Ох, Руслана, жаль, что ты никогда не поверишь, что у твоего ненаглядного Эверио давно нет этого самого сердца. С тех самых пор, когда одна моя не в меру адекватная родственница, решила сделать из него своего домашнего любимца. Грубо сказано, но сути это совсем не меняет.

— Прости, Рус… Но, не думаю, что Рио вообще будет переживать из-за потери связи. А мне давно пора начинать жить.

В общем, когда, на следующий день они снова пришли попрощаться, я уговорила их обоих пообещать мне никакими средствами и способами не сообщать Эверио о том, что память ко мне вернулась. Ведь, если бы это стало ему известно, весь мой гениальный план тут же полетел бы в пропасть, а допустить это было никак нельзя.

Северный Дом мы покинули на рассвете. В качестве транспорта выбрали машину Лари — побитый жизнью японский кросовер. Этот «древний тазик», как ласково называла его хозяйка, прекрасно подходил для местных дорог, да и в человеческих городах особенно не выделялся.

— Как я понимаю, первым пунктом назначения является Дом Солнца? — спросил Арти, когда внешние ворота города за нами закрылись.

— Тамир… Тарша… — с каким-то странным выражением лица произнесла Лари. — Чувствую, тёплый приём мне будет обеспечен.

— Да не парься ты, — поспешил упокоить её парень. — Мы же будем с тобой.

— Думаю, сначала, всё же стоит поговорить с Настей, — прервала я их шуточную перепалку.

Улыбка мигом слетела с лица Артиона, а пальцы сильнее сжали руль.

— Может… Не стоит спешить? — осторожно поинтересовался он. И мне вдруг показалось, что он на самом деле боится.

— А тебя никто не заставляет идти на встречу вместе со мной, — поспешила ответить я. — Мне нужно поговорить с сестрой, а ты свои вопросы с ней можешь решить в любое другое время. Если, конечно, она согласится тебя слушать.

Он не ответил, демонстративно уставившись на дорогу. И больше на эту тему мы не разговаривали.

В общем, те четыре дня, что мы ехали до моего родного города, мало чем отличались друг от друга. Я почти всё время была погружена в раздумья о том, как построить своё будущее. Илария, периодически выводила меня из этого состояние очередным рассказом о своих похождениях, а настроение Арти менялось слишком часто. Он мог заливисто смеяться над какой-то шуткой нашей говорливой подруги, а уже через минуту снова впасть в состояние глубокой апатии.

Нет, я всегда считала его странным, слишком спокойным по сравнению с братом, но на деле оказалось, что это его своеобразный камуфляж. Часто за деланным безразличием он скрывал дикий шквал эмоций, но отчего-то совсем не стремился показывать их окружающим.