Татьяна Абалова: Лабиринты Роуз [СИ]

Девочка интуитивно угадала в нарисованной фигурке на Башне молчания свою маму.

Будто нарочно, юноши побежали в ту самую башню. Лестница серпантином вилась вверх, и из-за тяжести книги Роуз все больше отставала от приятелей.

— Петр, ты бы помог мне нести книгу? — крикнула она в гулкий проём. В ответ раздался протяжный стон графа, но звук шагов не прекратился — друзья продолжали подниматься.

Тогда девочка решила их подкупить:

— А давайте я сама прочту вам историю войны с Бахриманами? Будет весело, — добавила она, сама удивляясь, почему сказала, что читать о войне весело.

— Никуда от тебя не деться, — зло кинул ей остановившийся Петр. Генрих, идущий впереди друга, обернулся и замер на лестничной площадке, с нетерпением ожидая, когда его друг отвяжется от сестры-зануды. — Вот бы, как Бахриманы, взмахнуть рукой, и перенестись от тебя куда подальше. Надоела.

Глаза Роуз моментально стали влажными. Она еле сдерживалась, чтобы не разреветься прямо здесь, перед ним. Но тогда она получит еще большую порцию насмешек. Чувство протеста заставило принцессу гордо вскинуть голову.

— Ты, Петушок, как ребенок. Веришь во всякую ерунду. Никакого бахримановского колдовства нет. Взмахом руки невозможно открыть дверь в пространстве. Никакие слова без амулетов не позволят творить волшебство. Даже дуракам это понятно.

— А вдруг получится? Что тогда? — Петр шагнул навстречу к Роуз, малявка разозлила его: — Кто тогда из нас окажется дураком?

Роуз чуть не упала, попятившись от нависающего над ней Петра, но тот вошел в раж.

— Что там нужно произнести? — обратился он к Генриху, стоявшему выше.

Принц тут же откликнулся:

— «Дорогу идущему Бахриману». Кажется так.

— Дорогу… идущему… Бахриману, — разделяя слова, с нажимом произнес Петр. Он ни на секунду не отводил взгляда от лица пигалицы, словно пытался выжечь на ее лбу буквы.

В дополнение к словам, граф сделал нарочито витиеватый жест рукой, показавшийся Роуз издевательским.

Они так и стояли, уставившись друг на друга: Петр, с застывшей на лице злой усмешкой, и Роуз, в глазах которой светилось отчаяние и упрямство, пока не услышали удивленный возглас Генриха.

Рядом с ними в стене мерцал проход, за которым клубилась тьма. И Петр, и Роуз, не сговариваясь, шагнули к порталу: граф исчез в нём, окутанный черной дымкой, а девочка, отстав всего лишь на шаг, стукнулась об вернувшуюся на место каменную кладку башни и упала на ступени лестницы.

Графа Петра Пигеон искали по всем королевствам, но так и не нашли: он не вернулся ни через год, ни через два.

Лишь юная принцесса, изучив все книги по истории войны с Бахриманами от корки до корки, верила, что последний Верховный жрец когда-нибудь объявится.

За окном бушевала весна, цвели яблоневые сады. Ветер, влетая в комнату, теребил легкий занавес, играл золоченой бахромой на парчовом пологе девичьего ложа и холодил красные от смущения щеки принцессы, которую вот уже третий час готовили к свадебной церемонии. Невесту мыли в ванне с розовыми лепестками, которые доставили рано утром из самого Сулейха, умащивали тело бальзамами, изготовленными желтолицыми кудесниками загадочного востока, завивали волосы цвета спелой пшеницы в локоны, одевали на сияющую красотой девушку тончайшее белье, сотканное и расшитое мастерицами Корпы.

Перед тем, как протиснуться в узкие рукава и быть застегнутой на все сто пуговиц верхнего платья, принцесса попросила о передышке:

— Пожалуйста, я хочу лишь на мгновение остаться одна.

— Но Ваше Высочество, жених вот-вот прибудет во дворец, — возразила Первая фрейлина ее матери. — Негоже задерживать церемонию, расписанную до мелочей.

— Мама, — взмолилась Роуз, обернувшись на входящую в комнату женщину, походившую на дочь только цветом волос. — Неужели солнце откажется светить или Руфф развернется и уедет, если я немного полежу?

— Нет, милая. Ничего такого не случится, — Свон опустила руки на плечи сидящей в центре комнаты полураздетой дочери, встав за ее спиной. — Я вижу, ты нервничаешь, и устала от гомона людей.

— Да, устала, — Роуз кивнула головой с мудрено заколотыми волосами и тяжелой короной. — Еще чуть-чуть — и я закричу.

Свон взмахом руки приказала слугам покинуть покои принцессы. Швеи, парикмахеры, фрейлины поспешили за дверь.

— Что случилось, родная?

Роуз поднялась с кресла и шагнула к кровати. Прохладные простыни давно манили ее, и принцесса застонала от удовольствия, когда прикоснулась к ним разгоряченным телом. Вот так бы и лежала весь день. Зачем куда-то идти? Не такую свадьбу она хотела.