Анна Платунова - Пятое правило василиска [СИ]

— Стейн… — охрипшим от волнения голосом произнесла она. — Как же так? Мы куда? Туда нельзя!

— Идем.

Он быстро подхватил ее под локоть и утянул за собой. Ворота, ворчливо проскрипев, будто они были недовольны тем, что их покой потревожили, захлопнулись. Темнота обступила Эмилию со всех сторон, правда, ненадолго: Стейн зажег факел.

— Да не трясись, хомяк, — сказал он, разглядев в сумраке посеревшее лицо нимфы с трясущимися губами.

Сама Эмилия уже не рисковала что-либо спрашивать. В голове крутилась одна мысль: зачем я ему?

Стейн с сомнением посмотрел вниз, на отвесно уходящие во тьму ступени, потом на бледную Эмилию. Сморщился, словно от зубной боли, но, видно, не нашел иного выхода, как предложить напарнице руку.

— Держись.

Василиск по-прежнему был немногословен.

Милли хотела гордо прошествовать мимо, но вспомнила, что в прошлый раз едва не навернулась. Лестница оказалась крутой, ступеньки стерлись от старости. Магистр Петроний выловил ее за воротник, иначе бы долго ей пришлось падать. Ой, как долго.

— Держись, хомяк, — повторил Стейн, и, кажется, голос его чуть смягчился. — В жертву я тебя приносить не собираюсь. Если тебя этот вопрос волнует.

— Пфф, — сказала Эмилия, но от сердца отлегло.

Они спускались и спускались. Эмилия знала, что учебные аудитории находятся на трех подземных уровнях. Но они миновали первый, затем второй, потом третий… и пошли дальше. Запах зелени, реактивов и озона, который всегда выделяется при использовании магии, сменился ощутимым запахом плесени и сырости.

Эмилия, оступившись, случайно коснулась ладонью стены и ощутила влагу. Куда бы они ни шли, они явно уже вышли за пределы Академии. Сама не понимая, что делает, Милли мертвой хваткой вцепилась в локоть Стейна. Ощутила сквозь ткань рубашки, как напряглись его мускулы, и испугалась того, что василиск сейчас вырвет руку и скроется в темноте, бросив ее одну в этом страшном месте. Может быть, именно этого он и добивался? Отличный способ проучить доставучую девчонку.

— Эмилия, тебе нечего бояться, — вместо этого сказал он. — Ты выполнишь первое поручение, и я отведу тебя домой.

Они как раз прекратили спуск и вошли в тоннель. При свете факела можно было разглядеть, какой он древний, полуразрушенный. Хотя когда-то им пользовались: Эмилия разглядела сквозь трещины на стенах линии и рисунки. На полу кое-где попадалась плитка, поросшая мхом.

— Где мы? — прошептала она. — Что здесь раньше было?

— А ты не знаешь? — сдержанно спросил Стейн.

— Говорят, какая-то древняя крепость. Прежде, еще до того, как гоблины основали Жмух, здесь был город. Жители его оставили почему-то…

— Оставили, — зло проговорил Стейн. — Можно и так сказать. Когда тебя лишают головы, то вариантов немного…

— Ты о чем? — спросила Милли, а потом поняла, что не хочет слышать эту историю. Что-то темное скрывалось в ней…

Но Стейн уже ответил:

— Кроус. Город василисков. Мы жили здесь прежде…

— Прежде?

— Прежде Стодневной войны, пока объединенная армия гоблинов, гномов и людей не захватили крепость.

В голосе Стейна слышалась горечь.

— Это было давно, Стейн, — Эмилия невольно сжала предплечье напарника. — Это война. Войны случаются.

— Да. Но ты ведь не забыла, что у василисков отменная память?

Эмилия почувствовала, как по коже пробежал озноб.

— Ты ведь не собираешься… мстить?

Сейчас, в темном мрачном подземелье, пропахшем плесенью, хранящем мрачные тайны прошлого, она была готова поверить во что угодно. Академия, занятия, Стелла — все казалось далеким, ненастоящим, словно сон.

Но Стейн едва слышно фыркнул.

— Нет. Кому мстить? Этим детям?

Говорит так, будто он уже не ребенок. Да-да, взрослый, серьезный Стейн! Куда уж нам сравниться с тобой!

Зато Эмилия тут же расслабилась и даже усмехнулась своим недавним мыслям. Что за ерунда в голову лезет!

— Зачем же мы здесь?

— Забрать кое-что.

Милли и так, и этак прокрутила слова Стейна в голове, но его ответ ничего не объяснял.

— Но зачем тебе я?

— Забрать это можешь только ты. В Стодневной войне у василисков было немного союзников, но… среди них были нимфы.

Эмилия так оторопела, что совсем растерялась.

— То, что мы должны забрать, может взять только нимфа. То есть ты. А потом передашь это мне. Вот и все.

Нимфы были союзниками василисков. Сказать, что Эмилия была потрясена, значит ничего не сказать. Что общего может быть у нежных, прекрасных, вечно юных созданий с этими мрачными, высокомерными пресмыкающимися?